Извращенная Гордость
Шрифт:
При упоминании Киары Нино нахмурился еще сильнее. Мы вышли на улицу и нашли их всех на стоянке рядом с нашими машинами. Адамо сидел на капоте машины Нино и курил. Киара склонилась над стволом, тяжело дыша, а Фабиано обнял Леону за плечи, которая выглядела немного слабой.
Нино подошел к жене и погладил ее по спине.
Фабиано покачал головой.
— Какого черта, Римо?
Я закатил глаза.
— Ты видел меня в худшем проявлении. Мы пытали вместе.
И после того, что он сделал со своим отцом, он действительно не имел права быть шокированным моей потерей контроля.
Савио фыркнул.
— Мы все видели твои пытки, но ты никогда так не терял контроль. Взгляни на видеозапись, и если твоё выражение лица не пугает даже тебя, то я не знаю, что сказать.
Он подошел к Адамо, взял у него сигарету и глубоко затянулся.
— Ты не куришь, — проворчал Адамо.
— Мне нужно избавиться от привкуса рвоты во рту.
— Только не говори, что тебя тоже вырвало, — сказал я.
Савио поднял бровь.
— Нет. Но когда люди вокруг меня начали извергать обратно свою еду, я практически чувствовал ее вкус во рту.
Я почувствовал на себе взгляд Фабиано и встретился с ним взглядом, ожидая, что он что-нибудь скажет. Он не ничего не сказал. Адамо не мог встретиться со мной взглядом, и у меня не было необходимого терпения сегодня вечером, чтобы иметь с ним дело. Может быть, завтра.
Нино наконец удалось успокоить Киару, которая наклонилась к нему, бледная и потная. Она встретилась со мной взглядом. В ее взгляде я увидел не отвращение или страх, а сочувствие и понимание, и это вызвало во мне новую волну ярости.
— Ключи, — приказал я, протягивая руки к Нино.
Он покачал головой.
— Ты сейчас никуда не поедешь.
— Дай мне гребаные ключи, — прорычал я.
— Нет.
— Я могу отвезти тебя, — съязвил Адамо.
Я искоса взглянул на него. Конечно, он приехал на своей новой машине и, конечно, не сидел на капоте. Нино кивнул, как будто мне нужно было его гребаное разрешение, чтобы сесть в машину Адамо.
— Тогда пошли, ребёнок, — пробормотал я.
Адамо спрыгнул с машины Нино, выбросил окурок и сел в свой Мустанг. Как только я опустился на пассажирское сиденье и закрыл дверь, Адамо пулей вылетел со стоянки.
— Куда ты хочешь поехать?
Я потер висок.
— Я хочу убивать и калечить, но теперь, когда я должен присматривать за тобой, этого не случится.
— Думаю, сегодня я должен посидеть с тобой. Нино волнуется, — сказал Адамо.
Я покачал головой.
— Вы все чертова неприятность.
— Ты меня сегодня до смерти напугал.
— Надеюсь, это было не в первый раз, или я делаю что-то не так.
— Я и раньше тебя боялся. Когда ты послал за мной Фабиано из-за кокаина. Но сегодня я немного испугался за тебя.
— Поверь мне, Адамо, у тебя нет абсолютно никаких причин бояться за меня.
Адамо нахмурился.
— Это из-за нее?
Мои братья, казалось, намеревались испытать предел моего терпения.
— Заткнись и веди машину.
— Куда?
— Домой. Просто отвези нас домой.
СЕРАФИМА
Мы с мамой сидели в саду на качелях, наслаждаясь теплым осенним днем. Я вернулась всего два дня назад, и мы с мамой впервые остались наедине. Наши ноги мягко пинали землю, чтобы держать качели в движении. Мама держала меня за руку, глядя в небо.
Я знала, что у нее есть вопросы, но она не могла их задать, и не была уверена, что смогу дать ей ответы.
— Почему ты отдала Софию Данило? — в конце концов спросила я.
— Это не то, чего мы хотели, не то, чего хотел Данило, но мы должны связать наши семьи. Этого ожидают, — сказала мама. — И он порядочный человек.
— Ты сказала те же слова мне в день моей свадьбы.
Мама побледнела, но сумела кивнуть.
— Я хотела развеять твои страхи.
— Я знаю.
Ее голубые глаза встретились с моими, наполняясь болью. Она коснулась моей щеки.
— Я хотела для тебя только лучшего. Я хотела счастья. Мне нужен был мужчина, который носил бы тебя на руках, который был бы добр к тебе, как твой отец ко мне. — она быстро отвела взгляд, собираясь с мыслями. — Я не могу представить себе ужасов, которые ты пережила, Фина, но мне жаль, что я не могла перенести их вместо тебя.
— Мам, — прошептала я. — Все не так, как ты думаешь. Я не страдала так, как ты думаешь. Римо не принуждал меня.
— Твой отец не позволил мне посмотреть видео, где он порезал тебя, но я видела простыни. Я вижу отметины на твоем горле. Не облегчай свои страдания, чтобы мне стало лучше, любимая. Не нужно.
Она баюкала мое лицо, ее глаза были яростными, решительными. Она тоже никогда не поймет масштабов моего предательства. Моя семья хотела, чтобы я стала жертвой.
• -- -- •
Я хотела принадлежать, хотела снова стать частью Наряда, но с каждым днем становилось все очевиднее, что часть меня осталась в Вегасе с Римо. Люди разговаривали. В основном они делали это за закрытыми дверями, но я ловила жалостливые взгляды телохранителей и служанок. Всю мою жизнь люди относились ко мне с восхищением и уважением, а теперь я стало той, кого нужно жалеть. Они не знали, что я не жертва, не в том смысле, как они все думали.
И до сих пор я была защищена от внимания. Я не выходила из дома, не посещала никаких общественных мероприятий, но в конце концов мне придется появиться, иначе спекуляции поднимутся еще выше. Мне нужно было показать им, что я не прячусь, что у меня нет причин прятаться.
Прошло больше трех месяцев с тех пор, как Римо похитил меня. Больше четырех недель с тех пор, как он освободил меня — тело, а не душу. Иногда мне удавалось забыть его на несколько минут, только чтобы напомнить с сокрушительной силой, но становилось лучше. Возможно, Сэм был прав. Может быть промывание мозгов Римо прекратилось. Может быть, когда-нибудь я буду свободна.