Извращенный Найт-Крик
Шрифт:
Я чувствую себя немного неловко и подавленной, когда Бетани, Райан, Ксавьер, Тобиас, Хантер, Чарли, Арчи и Лу-Лу наблюдают за мной, вероятно, ожидая, что я разорвусь на тысячу кусочков из-за небольшой рвоты.
— Мне очень жаль, но не могли бы мы поговорить в более уединенном месте? — Спрашиваю я, избегая чужих взглядов, и она мягко кивает с нежной улыбкой на губах, подавая мне знак следовать за ней. Я соскальзываю с барной стойки так быстро, как только могу.
В ней, должно быть, всего пять футов роста. Стоя передо мной в своем сиреневом халате, с каштановыми
— Доктор в любом случае должен быть готов. Если ты просто хочешь…
— Иден, пожалуйста, — хрипло произносит Тобиас с другой стороны стола. Грубость в его тоне заставляет меня остановиться, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что все "Звезды" смотрят на меня умоляющими глазами, в то время как все остальные смотрят куда угодно, только не на нас.
— Вы можете пойти, — бормочу я, и им троим требуется секунда, чтобы осознать то, что я сказала, но когда они осознают, то быстро направляются ко мне, замедляясь как раз перед тем, как почти сбить меня с ног. Я должна помнить, что это не только мой ребенок. Они тоже заслуживают быть частью этого, и облегчение, которое они испытывают, когда я впускаю их, видно на их лицах.
Ксавье машет рукой перед собой, призывая меня взять инициативу на себя, но вместо этого я беру его под руку, нуждаясь в физической и умственной поддержке, которую он с радостью предлагает. Прикосновение его губ к моему лбу, когда он выводит меня из кухни и ведет по коридору, наполняет меня трепетом бабочек. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть видеть их и чувствовать, что они такие со мной, заботятся более мягко, в отличие от их постоянных флюидов альф и большого члена.
Мне требуется секунда, чтобы понять, в какую палату ведет нас медсестра, но я никогда не забуду, как проснулась в этой кровати после того, как меня сбили с дороги и чуть не убили.
Боже, моя жизнь полна стольких сложностей. Я даже не могу решить, стала ли моя жизнь легче или тяжелее, чем тогда, да и было это не так уж давно.
— Привет, я доктор Питерсон. Я врач общей практики, но я также продлил свою ординатуру и имею докторскую степень в области акушерства и гинекологии, — говорит он, представляясь, когда мы входим в комнату.
— Привет, — отвечаю я, пока Ксавье ведет меня к больничной койке. Я сажусь, не сводя глаз с доктора, сосредоточившись исключительно на нем.
Ему, должно быть, по меньшей мере за сорок, у него коротко подстриженные каштановые волосы и карие глаза. Он кажется милым, и Райан, должно быть, доверяет ему настолько, чтобы впустить в свой дом. Я могу сказать, что он пытается заставить меня расслабиться, но энергия, исходящая от моих парней, заставляет меня нервничать.
— Как далеко вы продвинулись, Иден? — спрашивает доктор Питерсон, отрывая взгляд от планшета в своей руке, пока медсестра помогает мне лечь обратно на кровать.
— Э-э-э… — На мгновение я забываю, что сказала Мелоди, когда я встретила ее в хижине, мой мозг заикается, когда я пытаюсь вспомнить время. — Последняя акушер-гинеколог, которую я видела, помогла
— Ладно, и упоминалось, что тебе часто становится плохо? — спрашивает он, хотя это звучит как утверждение, и я мычу в знак согласия.
— Ну, сегодня очень много. Но да, меня часто рвало, сопровождаясь головными болями, общей тошнотой и приступами головокружения, — отвечаю я, пытаясь дать ему как можно больше информации. Он кладет планшет на устройство сбоку, прежде чем подкатить к нам аппарат. Я слышу, как один из парней сдерживает стон, вероятно, потому, что они, вероятно, не понимают всего, что связано с этим дерьмом о беременности.
Это похоже на монитор компьютера со странной клавиатурой, проводами и какой-то прикрепленной к нему палочкой. Все кажется прекрасным, пока Хантер не встает между доктором и мной, его рука поднята, чтобы удержать парня на расстоянии.
— Что это, черт возьми, такое? — спрашивает он, уставившись широко раскрытыми глазами на устройство, и Тобиас смеется.
— Черт возьми, Хантер. Это для того, чтобы сделать трансвагинальное УЗИ. А теперь отойди, блядь, назад и позволь этому мужчине показать нам нашего ребенка, — говорит Тобиас с широкой ухмылкой, потирая руки, и мое сердцебиение начинает ускоряться.
Увидеть ребенка? Мы собираемся увидеть ребенка?
Мои глаза уже слезятся от такой перспективы, и Тобиас, должно быть, замечает, что я окончательно сломалась, потому что в следующую секунду его рука оказывается в моей, он успокаивающе сжимает мои пальцы.
Доктор Питерсон начинает объяснять, что он собирается делать, но все это влетает в одно ухо и вылетает из другого. Мой мозг слишком сосредоточен на том факте, что мы вот-вот увидим ребенка. Моего ребенка. Нашего ребенка.
Медсестра выходит вперед и шепчет, чтобы я сняла нижнюю половину одежды, и я делаю это быстро, не стесняясь того, сколько людей в палате, прежде чем снова занимаю свое место. Она вежливо предлагает мне простыню, чтобы я прикрыла живот до колен, и я нервно жду следующего шага.
Мой взгляд опускается на мой живот, как будто я чертов Телепузик, чей живот вот-вот оживет, поэтому меня застает врасплох, когда она впрыскивает желе на то, что выглядит как подключенный к проводам фаллоимитатор, и доктор подходит к нам, беря его из ее протянутой руки.
Хантер едва отодвинулся, чтобы дать им немного пространства, а Тобиас и Ксавье подошли ближе с другой стороны, их руки скользнули по моей коже, предлагая мне поддержку.
— Ты можешь почувствовать небольшое давление, но мы должны немного поусердствовать, чтобы сделать снимок твоей матки, хорошо? — он мягко объясняет, и я сжимаю руку Тобиаса, предвкушение нарастает во мне.
В тот момент, когда устройство касается меня между ног, я хочу бороться с вторжением, но вместо этого делаю глубокий вдох, зная, насколько это важно и, безусловно, нормально.