Изящная месть
Шрифт:
И сразу же на ее спину упал целый водопад светлых прядей, доходивших до бедер.
— О Боже! — ахнула Эсме. — Я и не думала, что у тебя такие длинные волосы.
— Когда заплетаешь косы, волосы кажутся короче, но с ними легче справляться.
— Какая красота! — восхищенно воскликнула Эсме, любуясь подругой.
— Рису они когда-то тоже нравились, — грустно сказала Хелен. — Пожалуй, только красивые волосы он и ценил во мне. — Она на минуту задумалась, а потом вдруг заявила: — Я их обрежу!
— Ты хочешь обрезать волосы? — изумилась Эсме.
Корона из толстых
Хелен кивнула.
— Да, я их обрежу, и все дела! — сказала она, перехватив руками золотистую массу льняных волос. — Прямо сейчас.
— Что?!
— У мадам Рок должны быть ножницы, — предположила Хелен. Быстро подойдя к двери, она крикнула в коридор: — Принесите нам ножницы!
Помощница мадам Рок побежала выполнять распоряжение клиентки.
— Нет! — задыхаясь от волнения, воскликнула Эсме. — Как ты можешь принимать столь поспешные решения? Ты должна сначала хорошенько подумать! Давай обратимся к опытному парикмахеру и пошлем лакея за месье Оливье с просьбой приехать к тебе сегодня после обеда.
Хелен ничего не сказала. Когда в примерочную вбежала запыхавшаяся девушка, она молча взяла у той ножницы.
— Быстро сбегай за месье Оливье! — приказала Эсме застывшей с открытым ртом служанке, которая в ужасе смотрела на красивую клиентку, собравшуюся обрезать свои роскошные волосы. — Он живет в доме номер двенадцать на Бонд-стрит. Скажи ему, что леди Боннингтон умоляет его немедленно приехать сюда. Ты все поняла?
Девушка пулей вылетела из комнаты.
Повернувшись к подруге, Эсме увидела, что первая прядь белокурых волос уже упала на пол. Хелен приготовилась обрезать следующую.
— О Боже! — простонала Эсме. — Ты хочешь доказать, что никогда не останавливаешься на полпути?
— Да, я всегда иду до конца, — сказала Хелен. Теперь она походила не на исполненную ледяной сдержанности датскую королеву, а на бойкую английскую молочницу, умеющую постоять за себя. — Зачем мне длинные волосы? Знаешь, мне кажется, я не обрезала их раньше только потому, что еще питала какие-то чувства к Рису, ведь он всегда восхищался ими. Но теперь с этим покончено. К чертовой матери Риса, этого ублюдка, поселившего у себя в доме потаскуху.
— Хелен, как ты можешь! — воскликнула Эсме.
За сегодняшний день она услышала от своей подруги столько грубых слов, сколько, пожалуй, не слышала за все годы знакомства с ней.
— И мои волосы тоже пусть катятся к чертовой матери, — не обращая внимания на негодование Эсме, сказала Хелен, продолжая кромсать свои пряди. — Мне теперь все равно, что подумают мужчины о моих волосах. — Закончив стричься, она весело сказала: — Ну, вот и все! Как тебе нравится моя новая прическа?
Теперь волосы Хелен доходили до плеч и топорщились в разные стороны, напоминая клочок несжатой пшеницы на убранном поле. На ее губах играла глуповатая улыбка.
— О, Эсме, как приятно не чувствовать тяжести, которая буквально давила мне на голову! Почему я раньше не сделала этого? Я могла бы остричь волосы еще несколько лет назад.
Окинув себя оценивающим взглядом, Хелен сняла через голову платье, расшнуровала корсет, который упал на пол. Довольная, Хелен надела модный наряд на голое тело.
Минут через десять в дверь постучали. В примерочную семенящей походкой вошел месье Оливье. Это был невысокий полный человек с напомаженными волосами, приподнятыми надо лбом в виде большого завитка, по моде того времени.
— Чем могу быть полезен? — спросил он и поперхнулся, увидев Хелен.
Эсме знала, что только месье Оливье мог исправить плачевное положение.
— Это вы сами так изуродовали себя, миледи? — спросил месье Оливье.
Хелен резко тряхнула головой, от чего ее волосы встали дыбом.
— Если вы будете издеваться надо мной, я позову другого парикмахера!
— И совершите тем самым непоправимую ошибку, — заметил француз, расхаживая вокруг нее, словно тигр вокруг курицы, ощипанной наполовину. — Единственный человек в Лондоне, который если и сможет… вернуть вам былую красоту, миледи, то это я.
— Что ты теперь думаешь о моем платье, Эсме? — неожиданно спросила Хелен.
Все присутствующие внимательно посмотрели на ее наряд. Мадам Рок сшила этот туалет из тонкого розового шелка, струящегося, словно бегущий ручей. Платье, состоящее из двух слоев ткани, было перехвачено под грудью серебряной лентой. Этот наряд можно было бы назвать скромным, если бы… Если бы не его прозрачность.
Под тонкой тканью проступали изящные изгибы талии, бедер и груди. Мягкий шелк как будто увеличивал их объем и подчеркивал округлость форм. От колена и ниже спускался лишь один слой шелка, и можно было хорошо рассмотреть изящные икры Хелен, ее лодыжки и даже подвязки от чулок.
Эсме изумленно молчала, глядя на подругу. Внезапно ее охватила зависть. По сравнению с Хелен Эсме чувствовала себя слишком полной и неуклюжей.
— Мадам, я вижу, что вы задумали провести полную реконструкцию своей внешности, — заметил месье Оливье.
Хелен рассмеялась.
— Вы угадали, — промолвила она. — Но я еще не знаю, что из этого выйдет.
— Не бойтесь, — сказал парикмахер, доставая свои ножницы, — и присядьте, пожалуйста.
Хелен снова уселась на стул. Ей было слегка не по себе. Раньше она очень много времени посвящала уходу за своими волосами: мыла, расчесывала, сушила у огня, заплетала косы, делала прически. И вот буквально в одно мгновение она сразу же избавилась от массы хлопот. Да, Рис был прав, когда говорил, что у нее ужасный характер.
Парикмахер приступил к делу, но Хелен старалась не смотреть на короткие пряди волос, падавшие на пол, сосредоточив свое внимание на непривычном ощущении легкости.
— Что вы собираетесь делать, месье Оливье? — спросила Эсме.
— Мы должны отважиться на смелый шаг, — ответил он. — Поэтому вам надо набраться мужества.
— На смелый шаг? — растерянно переспросила Хелен.
— Да, очень смелый! Это единственный способ вернуть вам красоту, мадам. На более дерзкий шаг не отваживалась даже леди Кэролайн Лэм.