Just got broken
Шрифт:
И вот она: картина.
Хрупкая, словно мнимо существующая.
Её мама обо всём знала.
Она всё это время…
Знала.
Держала в секрете всё это, пока сама была главой организации по борьбе с акумами.
Позволяла дочери играть в «героя».
Черт возьми.
Разумеется, теперь всё вставало на свои места.
Наличие транквилизатора в ящике кухонного стола — мера предосторожности.
Быстрый набор в телефоне — план действий, обдуманный заранее.
Молли
Проклятье.
Плевать, как её звать.
Она — правая рука её матери.
Значит, Сабин приставила её к дочери не просто так.
Она доверяла ей.
И отсутствие посетителей тоже было понятно.
Больница Святой Марии — их частный сектор.
Значит, люди, сидящие в тех камерах — те самые жертвы акум, которых не удалось освободить.
Затворники собственного разума.
Спятившие от озлобленности индивиды.
Не личности.
Нет.
Они ими не являлись.
Больше не являлись.
Все те люди стали тенями, заточенными в серых стенах больницы Святой Марии для душевнобольных.
Тенями без имени.
И только одно Маринетт было непонятно.
— Почему она не навещала меня? — сипло — из-за долгого молчания — спросила она.
Молли направилась в сторону двери, позвав с собой Адриана.
Он покорно поднялся с места, отпустив руку Маринетт, и подошел к ней.
— Она не знала, как объяснить, — негромко ответила Молли, опуская ладонь на ручку двери.
Маринетт только кивнула, всё ещё сверля невидящим взглядом каменный пол.
— Когда придет время, она сама скажет тебе всё это, — добавила она. — Только не отталкивай её, когда это случится. Хорошо?
Девушка пару секунд не шевелилась.
А затем снова — чисто механически — кивнула.
Молли закрыла за собой дверь, поворачивая в скважине ключ и прикрепляя связку к поясу.
За железной стеной послышались сдавленные всхлипы.
Адриан крепко зажмурил глаза и прикоснулся лбом к покрытой влагой поверхности двери.
Опуская на неё ладони.
Он ненавидел слезы.
Потому что боялся их.
Особенно слез Маринетт.
Каждый её всхлип, каждая скатывающаяся к подбородку прозрачная капля…
Переворачивала.
Резко вырывала у него что-то изнутри и, грубо скомкав в невидимых ладонях, пихала обратно.
И это она ещё не знает одну «новость».
Боже.
Стоит сказать о догадках Молли.
Стоит. Больше некому.
— Вы же знаете о том, кто совершил теракт сегодня утром, верно? — негромко спросил Адриан и открыл глаза.
— Ло, — кивнула Молли. — Почему ты вспомнил об этом именно сейчас, а не сказал при Маринетт?
Один брошенный на неё взгляд.
Тяжесть
Взгляд словно прожившего долгую жизнь старика, а не мальчика.
Молли кивнула.
Не нужно объяснять, почему он не сказал при ней.
Всё написано черным по белому.
— ЛжеБаг без вариантов перетянет её на свою сторону, но…
— Что «но»?
Адриан глубоко вдохнул.
— Несмотря на всю её мощь, она стоит только на второй ступени, — он внимательно посмотрел на Молли, которая, кажется, начала осознавать. — И не нужно ходить к гадалке, чтобы понять, кто стоит на первой…
========== 10. Эрис и Деймос ==========
Отголоски сирен скорой помощи всё ещё витали в воздухе, гоняемые ветрами по всему городу.
Курчавые клубы черного дыма почти рассеялись по мостовым, и теперь был виден масштаб разрушений.
На улицах беспрестанно пиликали мобильники, оповещая граждан о свежих новостях, именах погибших и раненых.
А Бражник стоял возле своего окна, глядя на всё это сверху.
Молча скрестив руки в замок, он провожал взглядом вечно пробегающих незнакомцев, похожих больше на муравьев, и прокручивал в голове снова и снова одну и ту же мысль.
Впервые он задумался над этим: правильно ли он поступил.
Верный ли ход совершила его пешка?
— Как замечательно всё идет, согласен?
Сладкий, протяжный голос прорезал пространство вечно погруженной в тишину комнаты, эхом отскакивая от стен.
— Убийства, массовый террор…
Бражник ничуть не растерялся и даже позволил себе ухмыльнуться.
Уголок его губ чуть дернулся вверх, но через мгновение холодное выражение лица вернулось на своё прежнее место.
Едва слышные шаги за спиной Бражника ощущались всё ближе.
Её аура вторгалась в его созданное годами личное пространство, но он не подавал виду.
— Услада для моих ушей. Такими темпами она скоро будет плясать на костях всего города, но…
Она остановилась за его спиной и опустила руки ему на плечи, с небольшой силой сжимая ткань пиджака.
— … ей всегда будет мало, — прошептала она, заставляя своим горячим дыханием покрыться его кожу мурашками. — А я не буду пока мешать.
Её умелые руки скользнули вниз по его спине.
— Всегда ценила такую страсть к насилию.
Заточенные в латекс ногти прочертили десять дорожек против ворсинок ткани, оставляя след.
Бражник повел плечами, чуть дернув в сторону головой.
Сглотнул образовавшуюся во рту густую слюну, на мгновение прикрыв веки.
— Эрис, — бархатным голосом против воли произнес он.