Just got broken
Шрифт:
Поднятыми на неё глазами.
— Какой отряд? — задал вопрос Агрест. — О чем вы?
— Хороший вопрос, парень, — довольно улыбнувшись, отозвалась она. — Отвечать на него я, конечно, не буду. Поскольку всего вам знать не обязательно. Сейчас я могу сказать только одно: я работаю на Сабин Чэн.
Маринетт тут же резко влилась в разговор.
Она поерзала на постели, чтобы сесть ровнее и сипло выдохнула.
Сердце постепенно начало ускорять свой темп.
— Моя мама? — полувопрос-полуутверждение сорвалось
— Она предводитель нашей группировки, — заметила Молли, чуть кивая головой. — Лучшая из нас.
— Моя мама, — снова повторила не своим голосом Маринетт.
И Адриан заметил, как пронзительный синий взгляд девушки начал тускнеть.
Словно покрываясь невидимой пленкой.
Она смотрела перед собой невидящим взглядом, словно собирала по осколкам какие-то воспоминания.
Ранила ладони, закусывала губы, чтобы не закричать от боли.
Но собирала.
Все кусочки воедино.
— Маринетт, — Молли встала с места и села на колени возле девушки, опуская руки ей на плечи — Ты находишься здесь ради собственной безопасности.
И Дюпэн-Чэн почувствовала, как внутри что-то начало бурно вскипать.
— Безопасности. — тут же повторила она и натянуто улыбнулась. — Безопасности…
— Маринетт, с тобой всё хор…
Адриан не успевает договорить, потому что комнату заливает волнами от её пронзительного вскрика.
— Безопасности?! — крикнула она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Она вколола мне лошадиную дозу транквилизатора! Она отправила меня в больницу для душевнобольных! Какого хрена?!
Молли медленно встала на ноги, одергивая халат.
Она знала, что подобная реакция у девушки будет без вариантов.
Поэтому в который раз поблагодарила свое благоразумие, а не доброе сердце, за то, что решила не развязывать ей руки.
— Маринетт, — ровным голосом попыталась успокоить её Хоуп.
— Я пролежала от этого в отключке два дня! — продолжала кричать Дюпэн-Чэн. — Я поняла это только спустя сутки, когда вспомнила, что врач упомянул о пятидневном критическом состоянии Альи, хотя я помнила всего три!
Маринетт была шокирована.
Безоговорочно, неоспоримо.
Боль от предательства скрежетала нутро.
Дыхание сбилось.
Клокотала в глотке обида.
И её часть выступала на глазах.
Крик.
Хотелось кричать.
Забиться в дальний угол комнаты, поджать к себе колени.
Уткнуться в них носом, зажмурить глаза.
Исчезнуть.
И продолжать кричать в пустоту.
Темную, бездонную.
Пока не сорвется голос, пока не охрипнет.
Чтобы вышло всё то, что гложет глубоко внутри.
Чтобы это её опустошило, почти убило.
И чтобы кто-то сверху тридцать раз подумал, прежде чем вернул её к жизни.
— Твоя мать пыталась тебя защитить, — снова заговорила Молли, когда увидела, что взгляд девочки стал совсем пустым. — Всё это, — она обвела рукой камеру, — твоя защита.
— Да как мать может запихнуть родную дочь в психбольницу, ради её безопасности?! Что за бред?!
— Агрест, поумерь свой пыл, — одернула его женщина, нахмурив брови. — Вы же не знаете и части из того, что от вас скрывают.
Агрест грубо выдохнул, глядя на Молли, а после легонько сжал руку Маринетт.
Но она не отреагировала.
Адриан снова перевел взгляд на Хоуп.
— Не поделитесь, а? — с плохо скрываемой злобой задал вопрос Агрест, выдавив на лице полуулыбку.
— Сарказм фонтаном, — констатировала Молли и встала на ноги. — Но я попытаюсь объяснить то, что мне позволили вам рассказать.
Женщина скрестила руки на груди.
— Сабин действительно пыталась таким образом её защитить, — снова обратилась к застывшей Дюпэн-Чэн Молли. — Акум за всё время работы было истреблено немало, но вот с квами в чистом виде мы работаем впервые. Раздвоение личности… Это мы никак не предвидели. И пока не знаем, как с этим бороться.
Маринетт больно впилась ногтями в предплечья, кусая губы.
Если бы не её слабость той ночью.
Если бы она подумала.
Хоть на секундочку.
О том, что случится в будущем.
Она бы не стала.
Черт возьми, она бы лучше отдала свою жизнь, чем стала бы пить этот эликсир.
Маринетт вдруг вздрогнула.
И сказанные слова Молли только сейчас дошли до её измученного сознания.
Она подняла голову и широко распахнула глаза.
— Акум? — переспросила она. — Вами было истреблено немало акум?
Хоуп дернула плечами.
— Думаешь, что только ты защищала Париж и твой Кот, — хмыкнула Молли, чуть нахмурив брови. — Который, к слову, сидит с тобой рядом.
Она добавила последнюю фразу будничным тоном, словно это было чем-то обыденным.
Маринетт и Адриан снова шокировано переглянулись.
И он как бы глазами сказал: «Она знает. Как?!»
А она словно взглядом ответила: «Вижу. Ничего не понимаю».
— Вы думаете, что истребляли всех акум что ли? — наигранно удивилась она. — Да вы и половины не находили, — хмыкнула Хоуп. — Не говоря уже о жертвах их воздействия в других городах Франции.
Маринетт выдохнула белое облако из легких.
Температура в камере становилась всё ниже, а тела всё выше.
От осознания мышцы словно начали гореть.
Глаза защипало, появился небольшой гул в голове.
— Жаль, не всех удалось от них освободить, — тихо прошептала она, кидая взгляд в сторону коридора.
Адриан непонимающе нахмурил брови.
Он не понял.
А Дюпэн-Чэн…
Фактически дособирала осколки мыслей воедино.
Разодрала руки в кровь, но собрала.