К-394
Шрифт:
– Четыре…
– Ты лучше, я знаю, что лучше.
– Пять…
– Иден, - в отчаянии снова попробовал я.
– Шесть…
– Пожалуйста, - взмолился я.
– Семь, - ее голос дрогнул.
– Пожалуйста, не надо.
– Восемь…
– Ты не понимаешь, - взмолился я дрожащим голосом, и на глаза навернулись непрошеные слезы, пока Иден удерживала мою челюсть, вдавив лезвие в горло.
– Девять…
– Подумай об этом, прошу тебя.
– Я сглотнул, чувствуя небольшую боль.
– Если убьешь меня, у моей мамы никого не останется. Ни души. Она итак через многое прошла. Моя смерть
– Но ты готов на все ради нее, - тихо закончила она.
– На все, - кивнул я.
Казалось, время остановилось, пока Иден оценивала меня, и у нее на лице застыло непонятное выражение. Хотел бы я сказать, что видел, как в ее голове проворачивались шестеренки, но нет. Оно было совершенно…пустым.
– Как ты можешь быть таким самоотверженным, даже когда на кону стоит твоя жизнь?
– наконец спросила Иден так тихо, что я едва ее услышал.
– Потому что без нее моя жизнь бессмысленна. Я просто хочу провести рядом с ней то недолгое время, которое у нее осталось…и затем ты можешь убить меня.
– Она больна?
– округлила глаза Иден и, внезапно передвинувшись на мне, свела брови.
– Рак, - снова кивнул я, переводя взгляд с ее лица на оружие у нее в руке.
– Мне жаль… должно быть, это…
– Сложно, - усмехнулся я.
– Так и есть. А еще несправедливо.
– По крайней мере, мама любит тебя, Ксандер.
– Иден посмотрела вдаль.
– Моя мать не хотела иметь со мной ничего общего и отдала меня отцу через считанные часы после родов. Полагаю, внебрачный ребенок плохо сказывался на ее распутном образе жизни.
Я не находил слов. Да и, черт возьми, что тут скажешь? Иден только что угрожала лишить меня жизни, и я все еще не мог посочувствовать ей. Мамино время быстро утекало, что угнетало меня так, как не пожелаешь и врагу, но я хотя бы знал ее, чувствовал ее любовь и разделил с ней значительную часть моей жизни. Иден же ничего этого не испытала, и я гадал, могло ли отсутствие материнской ласки стать одним из демонов прошлого, сделавшим ее такой.
– Мне жаль, - все, что я мог сказать, однако был искренен, не в силах вообразить свое детство без мамы.
– Не стоит, - покачала головой Иден, встретившись со мной взглядом.
– Я заслужила каждую толику страданий, выпавших на мою долю, и даже больше. Отказ моей матери был кармой, положившей начало тому отчаянию, которое позже в жизни я принесла другим людям.
Я открыл рот, собираясь возразить и сказать, что такого никто не заслуживает, но она прижала палец к моим губам, не дав словам вырваться на свободу.
– Это прошлое, и его не изменишь. Насколько я знаю, родившая меня женщина мертва. Но будущее… - Иден швырнула лезвие на пол, - …я изменить могу. Ты не имеешь права умирать, Ксандер. Ты - хороший человек, а твои намерения еще лучше, и я обещаю тебе, что найду способ разобраться со Скарзи.
От изумления я округлил глаза. И вот я снова видел, как сработал переключатель, что оказалось не менее страшно, чем в первый раз. Страдала ли Иден биполярным расстройством? Шизофренией? Наверняка хоть чем-нибудь…
– Я…я не знаю, что сказать…
– Просто скажи, что однажды, будь то через пять дней или двадцать лет, ты найдешь
– Иден наклонилась вперед, поймав мой взгляд светло-голубыми глазами, полными слез, и нежно расчесала пальцами одной руки мои волосы.
– За то, что чуть не лишила тебя жизни, на которую ты имеешь право, и чуть не отняла у твоей мамы ее самое дорогое сокровище.
Глава 12
Вторые шансы
Иден
– Ш-ш-ш, - шикнула я на Джио, пока мы спускались по лестнице в подвал.
В доме темно и очень тихо, а это значит, что мы должны действовать бесшумно, иначе нас поймают. А если нас поймают, то у нас будут большие неприятности. Папа никогда не причинит нам вреда, но он будет очень зол, а я не хочу, чтобы он злился. Вот только я любопытная, и Джио тоже, поэтому всякий раз, когда папа спускается сюда с Алессио и Маттео, мы с Джио украдкой прячемся в тени и наблюдаем.
– Как думаешь, чему он их сегодня учит?
– шепчет Джио позади меня.
Я осторожно заглядываю за угол и тяну его за руку, после того, как убеждаюсь, что все чисто.
– Не знаю, но я слышала, как папа сказал Маттео, что Лука, Камилло и Арло тоже будут здесь.
– Думаешь, он заставит их драться друг с другом?
– Возможно, - отвечаю я, но мы оба и так прекрасно знаем ответ.
Они будут драться, а папа и мистер Равенна будут наблюдать. Но не просто наблюдать - они будут учить их драться и как быть быстрее, лучше, сильнее. Иногда мне хочется, чтобы меня научили всему этому, но я знаю, что они никогда этого не сделают… потому что я девочка.
Мы с Джио наконец добираемся до нашего привычного укрытия в затененном углу и спешим усесться на бетонный пол. Неподалеку, на боксерском ринге, находятся папа и Алессио. На папиных руках большие перчатки, и Алессио бьет по ним сначала одной рукой, потом другой. Каждый удар кажется сильнее предыдущего. Маттео и ребята Равенна сидят у стены и молча наблюдают, а мистер Равенна указывает на драку и говорит им что-то, чего я не могу расслышать.
– Интересно, что он им говорит, - произносит Джио то, о чем я размышляю про себя.
Пожимаю плечами и достаю из кармана куртки наполовину съеденный пакетик M&M's.
– Мне тоже. Будешь?
– спрашиваю, насыпая небольшую горку в руку.
Мой брат одобрительно гукает, и я насыпаю немного и в его руку.
Поединок продолжается до тех пор, пока папа не хлопает перчатками друг о друга и гордо улыбается Алессио. Затем Алессио и Маттео меняются местами. Маттео не так уверен в себе, как наш старший брат, но он все же отбивает удар, когда папа выбрасывает руку.