К-394
Шрифт:
Жестоко.
Садистски.
Пытая их до смерти.
И потому, на данный момент это было на сто процентов исключено, пока папа не решит обратное. В связи с этим, мой брат превратился в подобие домашнего питомца. Ему это не нравилось, я знаю, но не он командовал парадом. От скуки Алессио проводил большую часть времени разгребая пустячные дела, которые папа позволял ему вести на территории комплекса, а остальное время он находился рядом с нашим братом. Если уж на то пошло, я думаю, это единственный аспект, против которого он вовсе не возражал. Но также думаю, что он чувствовал себя обязанным быть
Алессио был не одинок в этом мнении.
Я тоже часто чувствовала то же самое - что на его месте должна быть я. Почему? Потому что Джио не заслужил этого, и, если бы у меня была возможность повернуть время вспять и поменяться с ним местами, я бы сделала это без раздумий.
Гладкая серебристая ручка казалась прохладной под моей ладонью, когда я толкнула ее вниз и вошла в палату. Как и в восьмидесяти процентах случаев, я обнаружила Джио лежащим в кровати и смотрящим телевизор. В палате было темно, потому что он протестовал против открытых штор. Если они были открыты, то ему приходилось наблюдать, как мимо него проносятся дни: какие-то из них - солнечные и беззаботные, а какие-то - мрачные и тоскливые. Если же шторы были закрыты, то, по крайней мере, он мог создавать свое собственное ощущение времени. Во всяком случае, так он мне это объяснил. Я не была согласна с его механизмом преодоления стресса, но это была единственная вещь, которую он сейчас мог контролировать, и я не собиралась быть человеком, который отнимет это.
– Привет, Джи, - тихо сказала я, подходя к его кровати.
Джио повернул голову в мою сторону, и улыбка, появившаяся в уголках его рта, согрела мое сердце.
– Вот ты где.
Я подлетела к нему и обняла, отметив, что его хватка стала крепче, чем несколько дней назад.
Это был лишь малейший признак улучшения, но он вызвал обильные слезы счастья на моих глазах.
– Я соскучилась по тебе.
Голос дрогнул от внезапно нахлынувших эмоций.
– Я тоже по тебе соскучился.
Он сжал меня еще крепче, заставив облегченный и задорный смех забурлить в моей груди.
– Как ты себя чувствуешь?
– спросила я.
– Так же дерьмово, только день другой.
– Ну, объятия уже крепче, так что это уже неплохо, верно?
Он пожал плечами и нажал кнопку на пульте управления, чтобы поднять спинку своей кровати.
– Наверное. Это ведь минимальное проявление силы.
– Но это все же лучше, чем ничего. Врачи не говорили, что путь будет легким, но ты не успеешь оглянуться, как вернешься к нормальной жизни.
– Да, каких-то полгода моя жизнь будет пролетать незаметно, а может, и дольше, - торжественно объявил он.
Боль от его слов отозвалась в моем сердце. Было мучительно видеть моего брата таким хрупким, подавленным и знать, что ни я, ни кто-либо другой ничего не может с этим поделать. Время - это все, что могло исцелить его, как физически, так и эмоционально, и это чертовски паршиво.
– Джи. Я знаю, что это тяжело, но, по крайней мере, ты не в реанимации…
– Все в порядке, Лепесток.
Он взял меня за руку.
– Я постепенно смиряюсь с этим. Это не то, что я могу изменить, так или иначе.
– Ничем, на самом деле. Но я должна тебе кое в чем признаться, - произнесла я нервно.
– В че-е-ем?
Он намеренно растянул последнее слово.
– Я вроде как… возможно… ездила кататься без тебя.
Джио уставился на меня и несколько раз моргнул, но выражение его лица было безучастным, поэтому все, что я могла сделать, это лишь преувеличенно улыбнуться.
Запрокинув голову назад, он разразился смехом.
– Ты думаешь, я буду злиться из-за этого?
Я кивнула в неожиданном замешательстве. Что за препараты они ему давали?
– Я не злюсь, Лепесток. У тебя есть байк - так выезжай к черту из этого дерьма.
«А я еще кое на чем прокатилась», - не могла не вспомнить я, и мои бедра рефлекторно сжались от этой мысли.
– Кстати, о поездках верхом, - начал он, словно прочитав мои мысли, и его брови задорно взметнулись вверх.
– Как там Лука?
Одно лишь упоминание его имени разозлило меня. Я застонала и откинула голову назад, крепко зажмурив глаза.
– Не мог бы ты…?
– Не мог бы что?
– Не мог бы ты не обращаться к этой теме? Он - последнее, о чем я хочу говорить, - призналась я.
За две целых пять десятых секунды все следы его веселья исчезли, а на их месте возникло сильное беспокойство.
– Что-то произошло?
К счастью, резкий стук в дверь мгновенно прервал наш разговор, избавив меня от необходимости выкладывать подробности. Глаза Джио метнулись в сторону звука, и я вовремя повернула голову, чтобы увидеть молодую медсестру, проскользнувшую в палату. Она была миниатюрной, с сияющим лицом, добрыми серыми глазами и теплой улыбкой. Ее светлые волосы были собраны в неряшливый пучок на макушке, а привычная синяя больничная униформа дополняла профессиональный образ. На ее шее висел стетоскоп, а к груди был прижат планшет. Когда она вошла в палату, то первым делом стерла имя на доске, заменив его на Кэлли.
– Что ты здесь делаешь?
– жизнерадостно спросил брат, сразу же пробудив мой интерес.
Кэлли мягко засмеялась, направляясь к компьютеру рядом с его кроватью.
– Я тоже рада тебя видеть, Джио. Я подменяю Синди. Как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше, - ответил он с ухмылкой.
Даже с того места, где сидела, я могла заметить румянец, окрасивший ее щеки, пока она вводила код доступа к серверу. Поджав губы, я переводила взгляд с одного на другого. Джио смотрел на нее, как влюбленный школьник, а Кэлли изо всех сил старалась не замечать его пристального взгляда. Меня это абсолютно не касалось, но мой желудок судорожно вздрагивал от едва сдерживаемого волнения.
Она села на стул, повернулась к нам, и ее серые глаза наконец остановились на мне.
– О боже, я такая грубая. Привет, я Кэлли.
Она наклонилась вперед и протянула руку, которую я приняла. Мы коротко пожали друг другу руки, и я помахала ей, улыбнувшись.
– Не переживай. Я Иден, сестра Джио.
– А-а-а, так значит ты и есть Иден. Я очень много слышала о тебе.
Я взглянула на брата краем глаза.
– Надеюсь, только хорошее.
Кэлли с уверенностью кивнула.