Шрифт:
ПЕРВАЯ ПОЛОСА
ЕСЛИ БЫ Я СТАЛ ПРЕЗИДЕНТОМ
Из статьи Юрия Полякова в «ЛГ», № 17 я узнал, что недавно газета попыталась возродить старую рубрику «Если бы я был директором» на более высоком уровне — «Если бы я был президентом», но почти никто не отозвался. «Скверный симптом», — с досадой и сожалением заключил главный редактор газеты. Действительно. Но ведь ещё и очень странно. Так вот, желая содействовать редакции в её интересном и важном почине, хочу сообщить, что предпринял.
Первое. Главной заботой власти я сделал бы деревню,
Второе. В первый же день подписал бы Указ, по которому Беларусь обретает все права Союзной республики и полностью объединяется с Россией, а главой правительства единого государства назначил бы Александра Лукашенко, мужика честного, умного, деятельного, любящего и свой народ, и русских, и все народы России.
Третье. Пока Лукашенко паковал бы чемоданы, пригласил бы нынешнего главу правительства и сказал, что в его замечательном отчёте Государственной Думе 6 апреля есть отдельные промашки, упущения, ошибочки. Так, о подоходном налоге было сказано: «И те, кто получает большую зарплату, и те, у кого маленький доход, платят 13 %». К богатым применено слово «зарплата», хотя их богатство, часто немыслимое, сложилось вовсе не из зарплаты, их сделал богачами совсем иной доход, часто просто преступный. Вот, допустим, министр экологии Юрий Трутнев. По данным журнала «Форбс», его состояние — 370 миллионов рублей. Неужели это только зарплата, назначенная правительством? В то же время о бедняках было сказано, что у них, мол, «доход», хотя они-то как раз живут исключительно на зарплату. За этой словесной игрой видна попытка замутить воду, спрятать богачей и характер их богатства. Я посоветовал бы главе правительства больше этого не делать, ибо дураков гораздо меньше, чем он думает со своей Кони.
Дальше в отчёте говорилось, что была у нас прогрессивная шкала налога и доходы поступали плохо, а «когда мы ввели плоскую шкалу, поступления по этому налогу возросли — прошу внимания! — в 12 раз!.. Эффект абсолютно очевидный». Да, вполне возможно — в 12 раз. Но тут новая попытка замутить воду. А между тем абсолютно очевидно: наглые нувориши вообще не платили налог, когда он был большой, а субтильная власть даже и не пыталась заставить их соблюдать закон (Ходорковский — энциклопедический случай), но поскольку теоретически всё-таки возможны какие-то неприятности вследствии нарушения закона, то ничтожные 13 % они на всякий случай, чтобы отвязаться и жить поспокойней, стали платить. «Вот вам и рост в 12 раз ценой капитуляции государства перед богачами. Неужели не соображаешь?» — спросил бы я.
И тут обратил бы внимание премьера ещё вот на что. Восемь лет тому назад, когда ввели плоскую шкалу налога, долларовых миллиардеров у нас и не было, а только с десяток миллионеров: Березовский, Гусинский, Ходорковский… Кто ещё? Их доля в общем доходе от налога, конечно, была не так уж и велика. Но все эти годы грабеж народного богатства под руководством Кремля продолжался, власть своими 13 процентами способствовала этому, богачи становились сверхбогачами, плодились, расползались, и в конце прошлого года было уже 110 долларовых миллиардеров и тысячи, миллионы миллионеров. Если бы власть расхрабрилась и сумела заставить их платить, как в других странах, 40–50–60, даже 80 процентов, то доходы в казну возросли бы не в 12, а в 120 раз, а то и больше.
Поэтому сказал бы я премьеру, когда вы радостно восклицали: «Весь мир нам завидует! Весь мир нам завидует! Я вам точно говорю! Я знаю, что говорю!» — когда вы оглашали это, в мире одни негодовали, другие покатывались со смеху, ибо, конечно же, те, кто платит 50–60 %, завидуют нашим абрамовичам и потаниным, которые платят 13 %, но завистники далеко не «весь мир», точнее говоря, это его ничтожная часть. Я предупредил бы, что в другой раз при вопле «Нам завидуют!» глашатая могут просто отправить в дурдом.
И закончил бы беседу с премьером предложением немедленно ввести прогрессивную шкалу. А поскольку долгие годы богачам, многим из которых богатства просто подарены Чубайсом, была поблажка, то довести налог, как в Норвегии, до 80 %.
На прощанье я спросил бы премьера, не нужна ли ему помощь в трудоустройстве.
Четвертое. Я отменил бы беззаконный президентский Указ № 1 от 31 декабря 1999 года о юридической неприкосновенности и неподсудности Б. Ельцина и всех членов его семьи. Одновременно лишил бы их привилегий (непомерной жилплощади, дач, охраны и т. д.) и объявил бы незаконными все решения и постановления о присвоении улицам, посёлкам и разного рода учреждениям имени Ельцина. А его вдове установил бы повышенную пенсию в размере 20 тысяч рублей вместо 156 тысяч, которые она незаконно получает сейчас.
Пятое. За моральную и эстетическую диверсию против народа, за многолетнюю клевету на историю нашей родины, а также за бессловеснопокорное выполнение этого негодяйства я уволил бы и отдал под суд всех работников всех каналов телевидения во главе с г.г. Эрнстом, Добродеевым, Сеславинским и другими начальниками и ведущими (В. Познер, Э. Радзинский, Л. Млечин, Н. Сванидзе и Ю. Смелянский и др.).
Шестое. Как главных организаторов ограбления страны, нанесшего огромный урон и благосостоянию народа, в результате чего уже 17 лет идёт вымирание россиян, и нашей обороноспособности, предал бы А. Чубайса и Е. Гайдара суду военного трибунала.
Седьмое. Я вернул бы Ленинграду и Сталинграду эти их имена, с которыми, как говорила, защищая их, Анна Ахматова, они прожили свои самые героические и страшные дни.
Восьмое. Приказал бы вернуть нашим городам их национальный облик, т. е. уничтожил бы всю непомерную, невиданную нигде в мире рекламу и вывески на иностранных языках. Поручил бы это Сергею Миронову, неистовому радетелю русского слова, почётному доктору наук двенадцати российских университетов.
Девятое. Конечно, ввёл бы смертную казнь как высшую меру социальной защиты.
Десятое. Издал бы Указ о том, чтобы отпраздновать скопом все юбилеи Аллы Пугачёвой — 70-80-90- и 100-летний. И в связи с этим распорядился бы снять с квадриги Большого театра бронзовую статую Аполлона и заменить её золотой статуей Аллы Борисовны. Впрочем, возможен и другой, екатерининский вариант: Алла сидит на троне, а вокруг неё, как Потёмкин, Румянцев, Орлов вокруг Екатерины, — Познер, Хазанов, Жванецкий…
Одиннадцатое. Запретил бы Никите Михалкову 30 лет работать в кино.
Двенадцатое. Последнее по счёту, но первое по важности: разумеется, об этом и говорить нечего, отменил бы бандитскую приватизацию, от которой, как помним, Владимиру Путину выть хочется, и по ночам, говорят, он воет вместе со своей собакой.