К барьеру!_N 9 21 ИЮЛЯ 2009 г
Шрифт:
Кстати, в том случае суд отклонил два заключения государственного экспертного учреждения и терпеливо ждал, пока Гагаринская прокуратура нашла суду экспертшу, не имеющую ни дня стажа судебных экспертиз, не представившую не только документов об образовании, но и документов, удостоверяющих ее личность. Причем, эта «специалистка» даже не поняла, что за экспертизу она делает, не поняла, что это гражданский процесс, и гордо сообщила, что она понимает свою задачу, как поиск признаков преступления по статье 282 УК РФ. После чего всего за 30 тысяч государственных рублей нагородила десяток страниц галиматьи этих признаков. При этом даже ее подпись на экспертном заключении не была никем заверена, даже предупреждение ее об уголовной ответственности не было заверено ни нотариусом, ни каким-либо учреждением. Как выяснилось на заседании суда, на должности, которую она назвала, работает человек с другой фамилией. То есть судом даже не было выяснено, существует ли в реальности такой человек? И суд проигнорировал заключение государственных экспертиз, все остальные доказательства, все наши ходатайства вызвать ее на допрос и свое решение построил только на бумажке этой «специалистки». Так что еще вы должны ожидать от ПСБ?
Но драться за свободу слова все равно надо.
5. Есть еще обстоятельство, которое вы и ваш адвокат можете использовать.
Умный человек подонком не станет — он найдет себе работу, на которой не придется творить подлости. А у интеллектуально недоразвитого образованца один путь карьеры — творить подлости в угоду начальству. ПСБ имеет соответствующий интеллект, поэтому надо использовать все случаи и ставить ПСБ вопросы, тем более что в гражданском процессе это возможно и прямо, а в уголовном процессе вопросы можно излагать в ходатайствах. К примеру, меня обвиняли в призывах к насильственному изменению конституционного строя, при этом ни представители Гагаринского и Савеловского прокурора, ни Савеловский и Замоскворецкие суды, ни эксперты ФСБ не смогли ответить на вопрос, что такое «основы конституционного строя». Мало этого, они даже не представляли, что это не просто слова такие, а первые 16 статей Конституции России. Эксперт ФСБ не смог ответить и на элементарный вопрос, что такое «насилие», и сослался на то, что это понятие не из его области знаний.
Мало этого, ПСБ может дойти и до такого маразма. К примеру, Савеловский суд после 29 заседаний по этому делу так и не определил, к какому именно виду экстремистской деятельности призывает материал «Смерть России!», и подытожил приговор всего лишь провозглашением понятия: «Таким образом, действия Мухина Ю.И. подлежат квалификации по ч.2 ст.280 УК РФ как совершение публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности, с использованием средств массовой информации».
«Экстремистская деятельность» — это всего лишь понятие, такое же, как и «преступная деятельность». Я в прениях указал прокурору, что такое беспредметное обвинение без указания, к чему именно призывает материал (к примеру, к насильственному изменению конституционного строя или еще к какой-нибудь деятельности, указанной в статье 1 закона «О противодействии экстремистской деятельности»), доказывает, что в материале нет призывов к экстремистской деятельности. Но ПСБ плевать на разницу между конкретной экстремистской деятельностью и понятием «экстремистская деятельность».
Напомню читателям, что в повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича» есть такой короткий эпизод: «В контрразведке били Шухова много. И расчет был у Шухова простой: не подпишешь — бушлат деревянный, подпишешь — хоть поживешь еще малость.
Подписал.
И показания он дал, что таки да, он сдался в плен, желая изменить родине, а вернулся из плена потому, что выполнял задание немецкой разведки. Какое ж задание — ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто — задание».
То есть, тогдашние прокуроры и судьи, по Солженицыну, были такие подонки, что сажали в лагеря людей, даже не придумав, за что именно. Дали 10 лет за шпионаж, а в чем заключался шпионаж, подонки прокуроры и судьи придумать не могли. Но Солженицын — это литература «о сталинско-бериевских репрессиях», а подлинный случай, так сказать, «путинско-медведевских репрессий» — вот он! Меня, вернее, моего автора, обвиняют в экстремистской деятельности, так и не придумав, в какой именно.
Кстати, точно такое же Решение вынесено и Замоскворецким судом по гражданскому делу, так что ПСБ будет вводить этот маразм в прецедент.
Поможет вам понимание этого или нет — заранее сказать трудно. Мне не помогло, но у вас может быть другой случай.
Действия ПСБ против СМИ
6. В качестве доказательства экстремизма вашего СМИ будут использоваться предупреждения Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций. В этих предупреждениях будет утверждаться, что ваше СМИ обнародовало экстремистские материалы, и сам факт вынесения этих предупреждений, ПСБ будет использовать в дальнейшем, как доказательство экстремизма вашего СМИ и необходимости прекращения его деятельности.
Теперь о том, что установлено законом и что журналисту нужно знать, как «Отче наш».
Статья 4 Федерального закона «О средствах массовой информации» устанавливает: «Не допускается использование средств массовой информации в целях …осуществления экстремистской деятельности…». То есть, любые претензии газете могут быть предъявлены только за деятельность по публикации экстремистских материалов, а не за тот или иной единичный опубликованный материал, каким бы он ни был экстремистским. Не дать публиковать любой материал — это цензура, запрещенная Конституцией и наказываемая по статье 144 УК РФ.
Соответственно, статья 8 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» установила: «В случае распространения через средство массовой информации экстремистских материалов либо выявления фактов, свидетельствующих о наличии в его деятельности признаков экстремизма …редакции …выносится предупреждение…». Закон четко оговорил, что одно предупреждение выносится за деятельность — за несколько опубликованных экстремистских материалов, а не за один материал, и, главное, эти материалы уже должны быть признаны экстремистскими. И этот же закон в статье 13 установил, что «Информационные материалы признаются экстремистскими» не Россвязьохранкультурой, а «федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления» не Россвязьохранкультуры, а «прокурора». Только суд имеет право установить, экстремистский это материал или нет, никакой Россвязьохранкультуре закон это делать не разрешает.
Закон «О противодействии экстремистской деятельности» установил следующую законную схему вынесения предупреждения СМИ:
— заподозрив, что данная публикация может быть экстремистской, надзирающий орган, в нашем случае Россвязьохранкультура, обращается с заявлением к прокурору;
— если прокурор с этими подозрениями согласен, то он вносит в суд представление о признании данного информационного материала экстремистским;
— суд признает данный материал экстремистским;
— Россвязьохранкультура ожидает, когда таких, признанных судом экстремистскими, материалов появится в данном СМИ несколько, то есть, можно будет говорить о противоправной деятельности СМИ, и только после этого выдает СМИ одно предупреждение.
Но на деле Россвязьохранкультура присвоила себе функции суда, прекрасно зная, что действует незаконно, знает это и ПСБ.
К примеру, когда газета начала указывать судам на это обстоятельство, Россвязьохранкультура через Гагаринскую прокуратуру начала пытаться в Замоскворецком суде, как того и требует статья13 закона «О противодействии экстремистской деятельности», признавать экстремистскими те материалы, за которые она уже вынесла предупреждения, причем используя сам факт вынесения незаконного предупреждения, как доказательство экстремизма этих же материалов! Незаконность таких действий очевидна — сначала идет наказание, а через два года — установление вины, причем, фактом незаконного наказания доказывается сама вина.