К чему лишние слова?
Шрифт:
Питу было стыдно продолжать эту игру, но ему так нравилось смотреть на то, как злится Мэгги!
– Зачем же так волноваться? Ну, запала на пациента. Ничего страшного! Мэгги сразу ощетинилась.
– Что за глупости ты говоришь! Ни на кого я не западала. Массаж – важная часть лечения. Откуда я могла знать, что у тебя столь чувствительные бедра?
– При чем здесь мои бедра? Суть в том, что я тебе нравлюсь. Ты не массировала мое тело, а ласкала. Признавайся!
– Размечтался! – Мэгги поднялась, ухватила подушку, на
Пит поймал подушку и рассмеялся. И внезапно понял, что впервые после того трагического дня смеется.
Какое чудесное ощущение! А если представить вкус сочных губ Мэгги? Или вид ее обнаженного тела? Нет, в этой жизни все-таки есть много хороших моментов! Ему захотелось поцеловать ее. Этого делать нельзя! Он ведь пообещал себе, что сохранит их отношения сугубо деловыми, но после того, что сейчас случилось, он понимал, что ей тоже нравится быть с ним рядом. В этой девушке было что-то, волновавшее его душу. И дело даже не только в ее красивом теле.
Впрочем, легко сказать, что ему нельзя с ней целоваться. А если очень хочется? Ладно, пусть будет что будет!
– Поможешь мне встать? – Он протянул руки. Она взяла их и потянула его вверх. Он поднялся, шагнул к ней и, запустив пальцы в темные, шелковистые волосы, поцеловал ее.
На секунду Мэгги изумленно замерла. Пит боялся, что она оттолкнет его, может, даже ударит. Но девушка откинула голову, с явным наслаждением отдаваясь поцелую. Губы ее оказались мягкими и сладкими, в точности такими, как он и предполагал. Пит понимал, что ему следует заканчивать с нежностями, однако он никак не мог оторваться.
Наконец Мэгги уперлась ладонями в его грудь. Видимо, он зашел слишком далеко. Сейчас последует неизбежный толчок, и его прогонят прочь. Но вместо этого она зажала пальцами ткань его футболки. Губы ее раскрылись. Устоять перед подобным приглашением он не смог.
Склонившись, он принялся покрывать поцелуями ее шею. Она дрожала в его объятиях.
– Вот видишь, я был прав. Говорил же тебе! – прошептал он.
Ее глаза оставались закрытыми, лицо приняло мечтательное выражение.
– Что говорил?
– Что ты на меня запала.
Глаза ее распахнулись. Она пристально взгляну на него, слегка смущенная. Потом прищурилась и отодвинула его от себя.
– И ты поцеловал меня, чтобы подтвердить свою правоту?
Вместо того чтобы снова притянуть ее к себе и доказать, что он чувствует на самом деле, он неожиданно для самого себя дерзко усмехнулся.
– Ах ты... – резко отвернувшись, Мэгги бросилась бежать прочь. Пит ощутил себя последним негодяем. Похоже, несмотря на ногу, он не утратил способности обольщать женщин. И если можно судить по ее реакции, то он преуспел и в умении обижать их.
– Это глупо!
Мэгги взглянула на Пита. Они уже тридцать минут собирали ягоды, и двадцать девять из них он провел в непрерывных жалобах. Одновременно справляться и с тростью, и с металлическим ведром оказалось для него нелегкой задачей. Четыре раза его ведро опрокидывалось, пока он наконец не догадался повесить его на ручку трости, чтобы другой рукой можно было собирать ягоды. Может, она и помогла бы ему, если б не сильнейшее желание щелкнуть его по носу или дать подзатыльник.
Нечего было морочить ей голову!
Трудно поверить, что она позволила ему себя поцеловать. Ни в коем случае нельзя было поддаваться его чарам! Но даже сейчас, чувствуя себя униженной, ей хотелось верить, что его поведение – еще один шаг к выздоровлению. Он просто утверждает себя как мужчину и радуется своей восстановившейся сексуальности. Так уж получилось, что она оказалась под рукой.
Впрочем, это вовсе не значит, будто у нее нет права на месть.
– Глупо или нет, но пока твое ведро не наполнится хоть на половину, мы не уйдем отсюда. Или скажи, что ты согласен сдаться.
– Тут столько ягод не наберется.
– А ты поищи под листьями. Они любят прятаться.
Что потребует от него наклоняться и приседать – практически непосильная задача для Пита на данный момент. При теперешней его ловкости они могут пробыть тут всю ночь!
– Комары меня живьем съедят, – пожаловался он. – По твоей милости я вообще потом спать не смогу. Уже все тело чешется.
– Мы же опрыскивались спреем от комаров.
– Я – недостаточно. Дай мне ключи, я схожу за ним.
Она окинула его взглядом из разряда «за-кого-ты-меня-принимаешь?»
– Чем болтать, лучше собирай ягоды. Ведро еще почти пустое.
– Ты мстишь мне так за поцелуй, да? Она лишь усмехнулась в ответ.
– Давай я поцелую тебя второй раз, может быть, тогда ты увезешь меня отсюда домой.
– Держись от меня подальше, приятель. Хватит панибратства. Я – врач, ты – пациент.
– Ты ведь не станешь утверждать, что тебе было неприятно.
Секунд десять-пятнадцать она молча собирала ягоды, мо потом все же отозвалась:
– Отрицать, что мне понравилось, не буду. Но этого больше не повторится. Есть определенные правила, которые нельзя нарушать. Ты последний человек на планете, которого я должна целовать.
– Значит, все-таки тебе понравилось.
Неужели ему действительно так необходимо самоутверждаться? Он что, правда не понимает собственной привлекательности? И не видит, что сводит ее с ума?
– Да, это было чудесно – лучше, чем вишни в шоколаде. Но представим, что ты везешь на «скорой помощи» привлекательную женщину. Будешь ее целовать?
– Нет, конечно!
– Ну и все! – Поставив ведро на землю, Мэгги раздвинула листья, обнаружив под ними сразу несколько крупных спелых ягод. Молчание Пита она восприняла, как подтверждение своих слов.