К колдунье не ходи
Шрифт:
– Ну, и не важно! – отмахнулась от нее Алена. – Давняя это история, для нас с тобой неинтересная. Главное, что Серега вернулся из своей Канады и теперь жутко хвастается своими тамошними достижениями. Дескать, и поместье у него не чета нашим «Дубочкам», а раз в десять больше, да еще с лесом, где охотиться можно, и зверья всякого полно, сколько душе угодно. И олени у них на газоне перед домом пасутся, и зайцы скачут. А уж белок, опоссумов и прочей мелкой живности вообще не пересчитать, не перестрелять!
– Это правда?
– Брехня, как и все остальное. Вася наводил справки, в последнее время Сергей жил на пособие по безработице.
– Надо же… вернулся… –
– Еще бы! Как уехал, так ни звонка, ни весточки.
– Я помню, Василий Петрович его даже искать пытался?
– Один раз нашел, сам брату позвонил, на похороны матери звал. Так Сергей ему несколько слов сказал, потом на занятость свою сослался и не перезвонил больше. Адрес сменил даже, переехал. Как свекор мой умер, Василий Петрович снова на рычаги нажал, брата нашел. И снова – облом, общения никакого не получилось. Не хотел Сергей с российской родней общаться. Знал, что после смерти отца с матерью ничего ему из наследства не обломится. Квартиру, что ему подарили в счет наследства, он продал, еще когда в Канаду уезжал. Ну, а ту квартиру, в которой родители, выйдя на пенсию, жили, им Вася сам купил, на свои собственные деньги. На ту квартиру Сергей никаких прав не имел. Поэтому, думаю, он и не приехал на похороны.
– А как Вася отреагировал на такое поведение брата?
– Как он мог отреагировать? Будто ты сама Василия Петровича не знаешь. Он долго запрягает, да быстро едет. Один раз попытался, второй, а потом мой Вася просто плюнул и решил: нет у него больше брата. Так и жил до недавних пор.
– А теперь, выходит, Сергей сам позвонил?
– В том-то и дело, что сам! И я вот что думаю: а к добру ли это?
– С чего вдруг у тебя такие мысли?
– Ты так говоришь, будто не помнишь, что это за фрукт – младший братец моего мужа! Я тебе что, не рассказывала, сколько он своим родным крови попил? Да отец моего Васи, может быть, через пасынка так скоро на тот свет и угодил! Переживал, что Серега их с матерью и знать больше не желает.
– Так уж и из-за этого? – усомнилась Инга. – У него ведь сердце было больное.
– Ну! А проблемы с сердцем не на ровном же месте возникают. Повод был, чтобы сердце болело, вот оно и занедужило.
Инга пожала плечами. Сама она младшего брата мужа Алены видела всего несколько раз в жизни, тогда он держался вежливо, шутил и показался Инге обаятельным мужчиной. Он был так же невысок ростом, как и Василий Петрович, но, в отличие от коренастого старшего брата, обладал более изящным телосложением. Внешне Сергей напоминал херувима, что вводило плохо знающих его людей в заблуждение.
Но Инга к их числу не относилась. И о подвигах младшего брата Василия Петровича она и впрямь слышала много. Поучившись в трех институтах, но так ни один из них и не закончив, Сергей остался без высшего образования, но каким-то образом избежал службы в армии. Всю свою жизнь этот человек занимался тем, чтобы ничем не заниматься, но при этом хорошо жить, мягко, а главное долго, спать и вкусно есть. И кое в чем Аленины упреки были справедливы. Крови Сергей у своих родных выпил немало.
И вот теперь этот эгоистичный, избалованный, себялюбивый человек вернулся на родину, чтобы похоронить родного отца. Вероятно, с годами Сергей сильно изменился, потому что тот Сергей, которого знала Инга, никогда бы так не поступил.
– Что-то у меня не складывается, – произнесла Инга. – Сергей даже тех родителей, которые его вырастили, воспитали и на ноги поставили, ни в грош не ставил. Так почему он пересек океан и пролетел тысячи километров из-за человека, которого почти не знал?
– В том-то и дело, – многозначительно произнесла Алена. – Зачем он приехал? Ты мне скажи это, как умный человек умному человеку. Веришь ты в то, что Сергей только ради того, чтобы свой сыновний долг выполнить, явился? Или у него иное на уме?
Но так или иначе, а этот вопрос должен был решиться уже завтра. Ведь на следующий день Василий Петрович отправлялся на встречу со своим братом, которого не видел вот уже много лет подряд. Событие волнительное само по себе, становилось еще более тревожным от предчувствия какой-то каверзы, которую готовил своим близким неугомонный братец.
Если бы подруги да и сам Василий Петрович могли предположить, какие неприятности, словно ливень из тучи, прольются на их головы в самое ближайшее время, они бы и близко к эмигранту не подошли! На пушечный выстрел бы к нему не приблизились! Вернулись бы в свои «Дубочки» и носа бы оттуда не казали до тех пор, пока заокеанский родственничек не отбыл бы обратно.
Весь следующий день подруги были предоставлены самим себе. Им надлежало походить по магазинам, купить себе обновки, посидеть в уютном маленьком кафе, а затем продолжить шопинговать. Именно такую программу разработал для своих «девушек» Василий Петрович. Он же щедро снабдил супругу дежурной золотой карточкой, велев потратить к его возвращению все, что на ней было.
– И ни в чем себе не отказывайте, девочки.
Василий Петрович отправился на встречу с братом, а потом обещал забрать жену и ее подругу и отвезти их в ресторан, вкусно накормить и удовлетворить их любопытство.
– Все-все вам расскажу, ничего не утаю.
Василий Петрович был в возбужденном состоянии. Он заранее предвкушал, каких оплеух навешает «заблудшему» братцу за то, что тот столько лет не давал о себе знать.
Между старшим и младшим братьями с детства шло соперничество. За любовь родителей, за похвалу отца, за доброе слово матери. Нельзя сказать, что родители воспитывали мальчиков в особой строгости. Иногда, случалось, и наказывали, но по большей части – хвалили. Однако обоим братьям было мало той похвалы и внимания, которые доставались каждому из них. Им обоим все время казалось, что другого брата любят больше. И оба мальчика из кожи вон лезли, чтобы доказать, что именно он – самый лучший, самый замечательный, самый наидостойнейший родительской любви и ласки.
И даже теперь, когда родители были давно мертвы, Василий Петрович чувствовал, как былое соперничество вновь заставляет бурлить его кровь. Она бежала по венам, как когда-то у шестнадцатилетнего подростка, притащившего домой аттестат с одной лишь четверкой. К сожалению, в том же одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году были отменены серебряные медали. Поэтому Васе вместо медали досталась лишь грамота «За улучшенное изучение отдельных предметов».
Но Вася гордился и такой заслугой. Все равно он – молодец, учится куда лучше Сереги, которого ему приходилось тащить на себе с первого класса, куда старший и младший пошли одновременно. Разница в возрасте между ними была минимальной. И родители решили: пусть мальчики лучше учатся вместе. Но, несмотря на все старания Васи, его братец хватал одну двойку за другой. Тройки и то были редкостью в его дневнике. И Васе приходилось прикладывать немало усилий, чтобы хоть немного вытянуть Серегу из того болота, в которое брат погружался.