К Н И Г А - 4

Круглов Евгений

А любовь как же? Вдруг у него помутнело в голове. Но не тёмная, другая – лёгкая и светлая...

Не понял от чего, но стало как-то хорошо. Даже забыл про Дину. Не важно. Сейчас не важно. Он повеселел, будто после долгой болтанки по морю, уже потеряв веру в спасение, вдруг увидел берег. Он не знал, что там его ждёт на берегу. Главное, что берег есть. Кажется грядут какие-то перемены. Какие? Всё равно. Вспомнил как вся страна жаждала перемены в начале девяностых. Хоть что-нибудь да поменялось бы! Хоть шоковая терапия, хоть какая... Дальше было не выносимо. Были готовы всему поверить, всё принять и преодолеть. И что получилось? Половина – не рады теперь. Опять попали

в ловушку. В ловушку собственных иллюзий. Многие ещё тогда понимали это. Но их голос тонул в возгласах – «даешь перемены!»

Ничего, он, как-нибудь разберётся с собой. Он один. Его голос и желания никто не заглушит. За него никто ничего не решит.

Весь вечер бродил возле дома. Убирал вытаявший хлам. Таскал за сарай, а там летом, разберётся. Долго смотрел на ясный закат. Дни прибавлялись на глазах. Набухали почки. Небо становилось чище. Почуяв лирическое настроение хозяина, весело бегала вокруг Лера. Рыжая и лохматая, с тупой короткой мордой и ласковыми глазами. Он купил её на рынке. Какая-то смесь, от крупных родителей. Может «кавказец», может нет... Хозяин говорил, дал объявление, а всё не берут и не берут. А щенки растут, кормить надо. Тогда он собрал их всех и на рынок. В первый же день – продал половину.

Навицкий покупая продукты, бродил не торопясь, не спеша уезжать. Увидел, как тискают покупатели пушистых щенков. Красивые, толстые. Долго стоял, смотрел из-за спин. Думал: - «ну куда ещё собаку... Заниматься надо, кормить... Себе-то готовить не хочется» Ушёл. Сложив сумки в машину, вдруг вернулся и не раздумывая взял первого попавшегося. Подержал в руках и даже навернулась слеза. Рассчитался быстро, пока хозяин нахваливал свою суку, и бережно понёс в машину. Щенок даже не пискнул. Теперь Лера вымахала за зиму. Голосок басистый, но не злая. И глаза – просящие какие-то, ну что он мог ей дать? Самому чего-то сильно не хватало. Собака будто понимала его и пыталась утешить по-своему. Когда возвращался вечером, то непременно брал её домой и она, поблуждав по дому, покорно укладывалась у его ног. И чуть шевельнись, тут же вскидывала голову и смотрела в глаза. Но дома становилось жарко и Лера часто дышала, высунув розовый язык. Приходилось провожать на ночь за дверь, где она и устраивалась тут же.

Вечером хрустела корочка снега и земля. Но было хорошо. Зарево заката подсвечивало небо и не хотелось уходить домой. Навицкий стоял и смотрел на запад. Дымил сигаретой, слушая приглушённые звуки осеннего вечера.

Весь следующий день он думал о подарке. Дина решила праздновать день рождения в выходной, в субботу. Чтобы не спешить никуда и вдоволь насладиться загородной поездкой в весенний день. За зиму от города устаёшь.

Но что купить незнакомой, по сути, женщине? Действительно незнакомой. Каждый из них прожил свою жизнь и сильно изменился. Она говорила – мой знакомый, о нём. Но это так, по старой памяти. Вспоминать детские грёзы было приятно, но только для развлечения. У них уже выросли дети. И скоро будут внуки. Но не получилось что-то в жизни: не у неё, не у него. Да у многих, даже слишком у многих. Ещё год назад, он бы не поверил, что окажется в такой ситуации. Жалел не себя – Ларису. Сейчас он искренне желал, чтобы у неё всё сложилось. Она не виновата. Никто не виноват. Уже не исправить ничего. Только если, ещё раз, попробовать всё сначала. Смешно и больно подумать об этом.

– Ничего, - думал он, - поживём – увидим...

Странно, но Дина его совсем не волновала. И было её жаль по-своему. Тоже – не сложилось. Сочувствие друг к другу как-то объединяло. Дина всё время суетилась, что ему не нравилось. Она назойливо искала себе тёпленькое

место в жизни. И чем дольше она искала, тем нетерпеливее становилась. Конечно, время не ждёт, шесть лет одной... Женщине труднее. И дочка, судя по всему замуж не торопиться. Уже двадцать шесть лет. И девчонка – красивая у неё. На пол головы выше. Длинные пальцы, длинные волосы, длинные бедра и спокойная, вдумчивая, неторопливая. А мама её, торопиться, волнуется. Боится потерять свою красоту. Дину можно понять. И посмеяться над ней, у него и в мыслях не было. Она сама, как сказала о Ларисе – «симпатяшка»

Что же подарить ей? Весь день у него занимала эта мысль. Сначала он заскочит к ним домой. Скажет сам, вслух, что приглашает, и дочке, что б не с маминых слов... А там, что получиться. Потом, по магазинам, искать подарок пока не купит. Завтра с утра, он приедет за ними в город. План был простой. О деталях он не думал. Уже устал думать. Быстрее обычного нёсся по улице. Машина была почти новая, хоть и «УАЗик», но «люксовский» вариант. Купили с Ларисой пару лет назад, да было ей два года. Но он мало ездил. Далеко гараж, да и рассчитывал, что сын вернётся из армии, вот тогда и пригодиться. А вышло всё не так...

Машину он хотел теперь оставить себе и деревенский дом тоже. А квартиру предложить Ларисе. Пусть, что хочет делает. Он считал, что ей понравиться. Ну зачем ей, в самом деле, «УАЗ» и деревенский домик? Да и квартира ценнее. Он хотел теперь Ларисе только добра. Пусть. А он справиться.

У двери квартиры он застал Оксану с каким-то молодым человеком, лет тридцати. Солидный, чопорный, тщательно одетый. Кажется, совсем не бедный. Вертел на пальце ключи, видимо от машины. Оксана в том же халате, наверное только вышла открыть дверь, но гостя, почему-то, не приглашала. Увидев Навицкого, она оживилась, поздоровалась и сразу открыла дверь.

– Проходите! Мамы нет, она сейчас придёт, в магазин ушла, вы проходите... – стояла она у открытой двери.

Идти в пустую и чужую квартиру без хозяев ему не хотелось. Он замялся.

– Всё Денис, мне пора, всё, всё... – стала быстро прощаться она с парнем, углубляясь в открытую дверь и освобождая Навицкому место.

– Оксан... погоди...

– Потом, потом, Денис, всё... – коротко щебетала она, закрывая дверь.

Парень открыл рот, но ничего больше сказать не успел. Дверь хлопнула.

– Проходите...
– плавно махнула она на дверь комнаты, удаляясь в кухню.

– Я на минутку, Оксана... – не знал он, как начать разговор.

Она обернулась.

– Ты... Дина говорила... – замялся он, - Оксану уговаривать надо... Ты против, да? Не хочешь ехать?..

Она пожала плечом, улыбнулась.

– Почему?

– Значит, не надо уговаривать? – посмеялся он просто.

– Нет... – усмехнулась она в ответ.

– Ну и отлично, я за этим и ехал... – вздохнул он шумно, - ещё, Оксан, ну подскажи, какой подарок купить, совсем мозги на вылет, не представляю... Может, фотик купить, а? Что скажешь? «Цифровик», а? Чик и всё!.. И не морочь голову!..

– Я не знаю... – улыбнулась она, и стала мять пальцы.

– Понимаешь, куплю, а вдруг не надо, или уже есть... Есть фотоаппарат?

– Нет... – снова улыбнулась она и отвернулась.

– Ну вот решили! Только ты не проговорись, слышишь?

– Ладно...

– Тогда всё!.. Не буду ждать... Поеду, а завтра, я заеду утром, как договорились, хорошо?

– Хорошо... – смотрела она вслед.

На улице он снова увидел того парня. Парень курил и топтался вокруг импортного джипа. Хлопнув дверью, Навицкий облегчённо вздохнул и резво тронул машину.