К нам едет инквизитор
Шрифт:
— Было немного не до того, — выдохнул Лещинский, и Кристина с запозданием поняла, что он отвечал на ее вопрос. Отвечал тоже с запозданием. Может быть, устал и медленно соображал.
Порция зелья закончилась. Кристина убрала руки со смесью облегчения и разочарования. Лещинский открыл глаза до того, как она успела вскочить с дивана, и она ненадолго застыла. Его взгляд по-прежнему было невозможно прочитать, но он гипнотизировал, не давая пошевелиться.
— Вы уверены, что вам нужно уходить? — вполголоса проговорил инквизитор.
…промурлыкал.
— Мне нужно…
Аромат зелья вползал в ноздри, дурманил, заставляя реальность и грезы смешиваться и сливаться воедино. Кристина осторожно подалась назад. Гипнотизирующий взгляд позволил ей отодвинуться. Удав не спешил нападать на кролика. Она хотела так же медленно и осторожно встать, но не выдержала и вскочила на ноги, почти отпрыгивая от Лещинского, от неподходящего момента и от своих несвоевременных желаний.
Наваждение рассеялось. Он не стал ее преследовать — только провел рукой по лицу. Возможно, тоже боролся с наваждением.
— Мне нужно спать, — сказала Кристина. — И вам тоже. Особенно после зелья.
— Спасибо, — ответил он, поднимая на нее глаза. Теперь совершенно обычные светлые глаза, из которых исчезло странное выражение. — И спокойной ночи… Точнее, дня.
Его рука потянулась к переносице в уже знакомом жесте. Кристина покачала головой, но ничего не сказала. Зелью требовалось время, чтобы подействовать.
Она выскочила за дверь, прежде чем успела бы наделать глупостей.
Глава 10. Завтрак для пушки и как не стать им
Кристина отключилась, едва опустила голову на подушку. Даже не успела натянуть на себя одеяло. Она устала. Сначала не выспалась, потом целый день беготни, потом ночной ритуал… Последней связной мыслью стало: «И хорошо, что я его не поцеловала, а то пришлось бы еще час не спать…»
Ее разбудил холод. А еще — непонятное ощущение, будто ноги что-то сдавливает и тянет на себя.
Ощущение было слишком реальным для сна. Тем не менее Кристина еще некоторое время цеплялась за остатки дремы, надеясь, что все странности ей просто мерещатся. Потом «что-то» дернуло сильнее, выкручивая лодыжку, Кристина распахнула глаза…
И завизжала. Потому что увидела, как нижняя половина тела скрывается в дуле черной, матово поблескивающей и неизвестно откуда взявшейся в ее комнате пушки!
Завизжала — и не услышала собственного голоса. Ее пробил холодный пот, сон бесследно исчез. Она снова попробовала крикнуть — ни звука. Дернулась, ударила по пушке рукой, попыталась второй рукой уцепиться за спинку кровати, ногти царапнули по дереву… Без единого звука!
Вокруг будто воцарился вакуум. Тот, который засасывал Кристину внутрь пушки, как в гигантский пылесос. Опомнившись, она принялась ткать магический узор, исступленно орудуя обеими руками. Узор за
Наоборот. Чем сильнее Кристина размахивала руками, чем больше оскудевшей магии вкладывала в попытку колдовать, тем сильнее ее влекло в пушечное дуло. Происходящее казалось кошмарным сном. Слишком невозможно, слишком нереально. Но невозможная пушка посреди спальни продолжала неумолимо тащить Кристину внутрь.
— На помощь! — изо всех сил закричала та, но снова не услышала собственного голоса.
Внутри пушки что-то утробно загудело, с каждым мгновением все громче и громче. По комнате замелькали тени — Кристина рассмотрела небольших полупрозрачных существ. Они собирались вокруг пушки, будто ждали чего-то, что вот-вот произойдет. И делались все яснее, все четче, теряли прозрачность, обретали форму… Уже не надеясь на магические узоры, Кристина схватилась руками за края дула, чтобы попробовать выкарабкаться…
Руки погрузились в металл, как в мягкий пластилин. Но она больше не смогла их выдернуть!
Пушка засасывала ее всем своим корпусом. А странные существа ждали… обеда?
Ждали, пока Кристину переварят им на радость?!
Ее захлестнула паника. Черт, не может она так нелепо погибнуть! Или это устройство не убивает? Что оно делает — превращает ведьм в союзниц Марианны Бойко?! Но даже злость на преступницу, помноженная на злость на саму себя, неспособную ей противостоять, но помогала. Руки больно вывернулись, Кристина снова беззвучно закричала…
Щелчок ручки и стук двери показались громом небесным в этом царстве тишины.
На пороге оказался Лещинский. Он вскинул ладони и хлестнул волной антимагии, накрывая всю комнату. Существа возле пушки замерли, будто кто-то остановил пленку, на которой они бегали и суетились. Пушка глухо чихнула… и продолжила свое черное дело!
Лишь через пару секунд Кристина поняла, что это был первый звук, который издало чудовищное устройство. Она снова задергалась, пытаясь вырваться. Руки ужасно болели, стиснутые за спиной и вывернутые под неестественным углом. Лещинский стоял, прижавшись спиной к стене, и бомбардировал пушку антимагией волна за волной.
Кристину охватила слабость. Она нарастала, перед глазами заплясали мушки. Твердый металл дула будто плавился, мерзко облепляя тело. Пушка сменила стратегию, теперь она не засасывала, а заковывала жертву в подобие кокона. Теплый металл полз выше, выше по коже, добирался до рта, до глаз…
Еще одна волна антимагии обрушилась от двери, и Лещинский метнулся к Кристине, подхватывая ее под руки. Тиски размягчившегося металла разжались, но тут же снова начали твердеть. На миг показалось, что дуло пушки — это зубастая пасть чудовища. С огромными острыми клыками, пытающимися перекусить жертву пополам, жаждущими прожевать ее, чтобы насытить бездонную утробу. Вот клыки лязгнули…