К нам едет инквизитор

Хаимович Ханна

Из-за стеклянной витрины бутика за ним потрясенно наблюдали продавщицы.

— Издержки! Погибли ценные заглоты! — Кристине казалось, она сейчас взорвется от возмущения. — А ничего, что из-за этих ценных заглотов чуть не погибла я?! Да таких верховных… Да он… Да я его…

Теперь она понимала, почему Лещинский говорил, что высшие — дети по сравнению с Безымянным. Если он смог легко, как детей, заколдовать их, то так оно и было. Но такого пиетета, как раньше, при близком знакомстве эта личность уже не вызывала. Ценные заглоты, видите ли! Кристина закусила губу, напряженно размышляя, как отомстить верховному инквизитору. Это для совета высших, может, он авторитет! А она была ведьмой и, как любая ведьма, очень не

любила, когда с ней так обходились!

Особенно если оказывались кругом правы.

— Не обращай внимания, ему положено быть безжалостным, — успокаивающе сказал Лещинский. Он сплел короткий узор с заклинанием, и продавщицы в бутике принялись безмятежно отряхивать невидимые пылинки с платьев, забыв об аномалиях.

— А я ведьма, — хищно усмехнулась Кристина. — Мне положено быть еще и злопамятной.

На плече одобрительно мяукнул Злыдень.

Большой стол и все стулья в зале заседаний аккуратно поставили на ножки и сдвинули к стене. Разбитые окна восстановили магией. Высших разместили на полу и наложили пробуждающие чары. Делал это сам Безымянный. Он сидел на краю стола и снисходительно наблюдал, как инквизиторы моргают, приходят в себя и поднимаются, недоуменно оглядываясь.

Кристина устроилась в уголке на стуле. Других ведьм в зал не пустили, только ее. Еще туда проскользнул Яржинов и теперь во все глаза разглядывал поверженных высших. А Кристина украдкой разглядывала его. И с трудом сдерживалась, чтобы не наложить какие-нибудь проверочные чары. Если бы оказалось, что и под личиной Яржинова на самом деле скрывается кто-то еще, она бы не удивилась.

А высшие приходили в себя как-то слишком скучно.

Кристина ждала, что они хотя бы спросят, что случилось. Но никто не проронил ни слова. Дина, неизменный бокал которой куда-то исчез, сиротливо обхватила себя руками. Члены совета смотрели на Безымянного, мрачнели, потом мрачнели еще больше, наверное, вспоминая, что было час назад, и молча садились на стулья у стены. За окном собирался унылый осенний дождь.

— Доброе утро, господа, — со зловещим спокойствием сказал Безымянный, когда последний инквизитор открыл глаза.

Ему не ответили. Лишь через несколько мгновений Богдан Сергеевич выдавил:

— Добрый день, Верховный.

— Значит, все-таки верховный? — усмехнулся тот. — Я существую, а?

Откуда он узнал, что они забыли о его существовании? Хотя… он же сам их заколдовал.

— Несомненно, — сквозь зубы сказал Богдан Сергеевич. — Могу я спросить, это вы наложили на нас путающие чары? С какой целью?

Все-таки спросил, отметила Кристина. Ну и отлично, а то это почтение к Безымянному начинало ее пугать. Да, она признавала, что к объяснению его поступков было не придраться, и его самого окутывала аура властности и силы, куда более заметная, чем у любого другого высшего… Но это же не повод молча подчиняться! Ей как ведьме, наоборот, еще сильнее хотелось поступать наперекор.

— Для вашей безопасности, — Безымянный закинул ногу на ногу, все так же сидя на столе. — Но эти чары были не такими уж сильными. Кто бы мог подумать, что под ними вы натворите столько глупостей, ай-ай-ай, — он издевался, хотя и маскировал издевку серьезным тоном. — Вы даже чуть не пробудили дух Города! Вам напомнить, какое наказание за это предусмотрено?

— Но зачем было заставлять нас его пробуждать? — не выдержал Павел. В его интонациях угадывалось детсадовское «так нечестно!».

— Пробуждать заставил не я, а секта, — сообщил Безымянный. — Вы просто дали себя пленить. Знаете, господа, у меня серьезные сомнения в вашей компетентности.

— Кто угодно станет некомпетентным, если его заколдует собственный Верховный! — воскликнула Ида Амвросиевна.

— А также любой сектант с улицы, — мягко добавил Безымянный. — В ближайшие несколько дней нам нужно допросить тех членов секты, которых Стефану

удалось захватить, несмотря на ваше сопротивление, — высшие слушали это с постными физиономиями, но на некоторых появилось донельзя кислое выражение. — Потом — отлавливать ячейки секты в других городах и контролировать смену глав ковенов. Противники заставили некоторые города сменить главных ведьм. Этих ведьм тоже необходимо будет поймать. Мы разгромили верхушку, но это далеко не все. Думаю, отлов — работа как раз для вас. Вы возглавите следственные группы.

— Вы собираетесь отправить нас в провинцию? — неверяще переспросила Дина.

— Вам же нужно как-то реабилитировать себя, — растянул губы в ухмылке Безымянный. — Особенно лично вам, Дина. Вы еще не доказали, что не работали на Марианну Бойко. Сфабрикованная видеозапись очень кстати оказалась в вашем телефоне. Что скажете?

— Я готова отдать телефон на проверку, — отчеканила она. Лицо заледенело. Кристине стало ее жаль. Вряд ли Дина была на стороне Марианны, та просто использовала ее… Но Безымянный решил устроить показательную порку, и никто не мог пойти против него. Высшими становились самые сильные и опытные инквизиторы, а верховным — еще более сильный. И он получал эту должность не просто так, а за какую-то важную заслугу, предотвращение большой магической угрозы… Мысли плавно переместились на заслуги Безымянного. Что он сделал? Кажется, что-то, связанное с временем… Интересно, а ликвидация секты — это важная заслуга или не очень? Может, Лещинскому теперь светит повышение и пост Безымянного?

Верховный инквизитор покосился на Кристину так, будто мог читать мысли.

— Благодарю всех за помощь, — сказал он. — Особенно ведьм и колдунов Города. Все могут быть свободны до вечера или до завтрашнего утра. Я свяжусь, когда вы мне понадобитесь. Сначала я хочу сам поговорить с пленными, потом составлю план следственных действий, и мы вернемся к работе. Ну что же вы сидите? Можете идти отдохнуть. Гостиница «Речная» примет вас бесплатно.

Инквизиторы начали расходиться. Они поднимались нехотя, с опаской поглядывали на Безымянного, будто ждали подвоха, и тенями выскальзывали за дверь. В этот момент в них не было ничего от образа высших, который давным-давно укоренился у Кристины в голове. Тех, кто управляет судьбой магического мира в отдельно взятой части земного шара, тех, кому подчиняется вся более мелкая инквизиторская шушера, ковены и ложи… Но Кристина понимала, что все случившееся — лишь временные трудности. Высшие не перестанут быть высшими. Их власть не уменьшится. Их не перестанут уважать даже в опале.

— Кстати, — сказал Безымянный, когда закрылась дверь за последней из совета — Идой Амвросиевной. Та ковыляла к выходу мелкими шажками, явно надеясь услышать, о чем будут говорить после ее ухода, но так и не дождалась. — Стефан, после расследования вы можете вернуться в столицу. Думаю, вы отработали свой провал.

Чего? Какое еще «вернуться»? Кристина поджала губы. Если он сейчас поблагодарит и спросит, когда можно возвращаться… она потеряет веру в человечество на всю оставшуюся жизнь. И это после того, как он торжественно обещал не заваливать ведьм бумажной работой и не дергать проверками, если, конечно, доживет!

— Спасибо, — сказал Лещинский. — Но меня назначили главным инквизитором Города. К сожалению, я не могу оставить такой важный пост.

— Я бы назначил кого-то вместо вас. Настоящего Игоря Игоревича или вот господина Яржинова, ему давно пора стать серьезнее…

Яржинов съежился под его пронзительным взглядом и помотал зеленоволосой головой.

— Никак не могу, — заявил он. — Кого серьезнее? Куда серьезнее? И вообще я нетрудоспособный, у меня зрение минус один! Справка есть!

Ну да, справка, которых он мог состряпать сколько угодно, пока был офтальмологом. Кристина фыркнула, губы Безымянного подозрительно дрогнули.