К повороту стоять!
Шрифт:
– Ригби, что там с русскими? «Сипай» вернулся?
– Так точно, ваша светлость, вернулся. Эскадра в пяти милях к зюйд-осту. Девять броненосных кораблей и ренделловская канонерка. Несомненно, это с них были спущены те катера, что атаковали нас ночью.
– Не все, Ригби… - покачал головой вице-адмирал. – Не все. Те, что угробили «Вэлиант», подошли со стороны крепости.
– Осмелюсь обратить ваше внимание, сэр, на то, что пострадали в первую очередь, те суда, на которых продолжались ремонтные работы. Командиры пренебрегли мерами предосторожности, и вот результат: русские атаковали освещенные цели!
–
Флаг-офицер чуть пожал плечами, но возражать не стал. Если старый упрямец желает принять всю ответственность на себя – это его дело.
– Скорость русской колонны?
– Шесть узлов, сэр. Не торопятся.
– У них в строю несколько старых тихоходных утюгов. К тому же, - вице-адмирал невесело усмехнулся, - куда им спешить? Наши суда разбросаны как попало; пока их соберем, пока выстроим ордер, русские десять раз успеют подойти на дистанцию стрельбы.
Горизонт на юго-востоке сплошь затянуло дымом – подходили главные силы Балтийского флота. Если бы британский адмирал оказался поближе, его взору открылось бы величественное и грозное зрелище. Впереди вспарывал таранным форштевнем волны флагманский броненосец «Петр Великий». За ним в кильватере два броненосных фрегата: новенький, с иголочки, «Минин» и заслуженный ветеран «Князь Пожарский». Замыкали колонну первого отряда «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский» - они, предназначенные не столько для боя в линии, сколько для одиночного океанского крейсерства, всего несколько лет, как зачислены в списки флота.
Вторую колонну составили плавучие батареи: «Кремль», «Не тронь меня» и «Первенец». Первые броненосные суда русской постройки: деревянные корпуса, огромные, на французский манер, тараны, архаичная кованая железная броня - и превосходные казнозарядные орудия образца 1867-го года, какие и не снились британским артиллеристам. В хвосте колонны держится канонерка «Ерш», небольшой кораблик, несущий крупповскую одиннадцатидюймовку – настоящий «плавучий лафет», как порой называли такие суда.
Русская эскадра - первый и четвертый броненосные отряды под командованием адмирала Бутакова, - приблизились к Свеаборгу накануне, уже в сумерках. Встали в восьми милях на зюйд-ост от острова Александровский (на шведских и датских картах он именовался Скансландет), за цепочкой безымянных островков, дождались темноты, спустили катера и… дальнейшее уже известно. Утром, с первыми лучами солнца, корабли выстроились в кильватерную колонну: следовало торопиться, чтобы подойти к Свеаборгу раньше, чем британцы сумеют привести в порядок свою эскадру, раздерганную ночными минными атаками. Адмирал скомандовал «поход», колонна двинулась… и на траверзе острова Стургольм (финский Исосаари) была обнаружена британским авизо.
Королевский Флот не зря считается первым среди всех прочих флотов - и не только из-за своей огромной численности. Мало кто может потягаться с британскими моряками в выучке; три века господства на морях кое-чего, да стоят. Эскадра Бутакова едва прошла три из пяти миль, отделявших ее от неприятеля, а британцы уже выстроили боевой ордер. Смотрелся, он, правда, жидковато: всего шесть броненосных судов, половина - со следами поспешного ремонта. Все, что осталось от Эскадры Специальной службы.
Вице-адмирал Эстли Купер Ки стоял на мостике «Сьюперба». Сейчас его не беспокоило то, что план захвата Гельсингфорса приказал долго жить. И наплевать, что летняя кампания года на Балтике, фактически, проиграна – сейчас он раскатает в жестяной блин русские корыта, и тогда… тогда... «У королевы много», как говорят моряки, провожая тонущий корабль. Пусть лорды Адмиралтейства оторвут свои сиятельные задницы от кресел, выберутся из высоких кабинетов, и займутся делом – наскребут где-нибудь по колониям и пришлют для пополнения Эскадры Специальной Службы хотя бы полдюжины броненосцев. Если он сумеет разгромить ядро Балтийского флота – пришлют обязательно, никуда не денутся…
Колонны медленно сходились на контркурсах – словно дуэлянты, отсчитывающие шаги до барьера. Дистанция до головного броненосца русских сократилась до полутора миль. Над палубой «Сьюперба» повисло молчание, расчеты замерли возле орудий. Флаг-артиллерист, стоящий на крыле мостика поднял микрометр Люжоля.
– Дадли, дистанция до русского флагмана?
– Семнадцать кабельтовых, сэр!
– Прибавить обороты! Полный ход!
Палубный настил содрогается от яростной мощи шести с половиной тысяч лошадей, заключенных в котлы и механизмы...
– Пятнадцать кабельтовых!
Даже на таком расстоянии адмирал разглядел, как повернулась башня русского броненосца. Вот его силуэт изменился, вытянулся, удлинился….
– Русские поворачивают к весту!
– Дистанция?!
– Тринадцать кабельтовых, сэр!
Ну вот. Уже скоро.
И - словно бритвой, резанул по ушам крик сигнальщика:
– С норда подходит еще одна колонна! пять... нет, семь вымпелов! Дистанция две мили и сокращается!
У вице-адмирала потемнело в глазах. Из пролива между островами Скансланд и Кунгсхольм, почти не различимые на фоне берега, выходили русские суда. Два башенных фрегата и пять мониторов. Опять эти мониторы!
– Ригби! Вы же уверяли, что русские разгромлены, не так ли? И что в крепость прорвалось не больше двух вымпелов. Тогда, откуда взялись вот эти?
– Но, сэр… доклады капитанов… я не мог знать…
– Вы… вы мерзавец! Вы обманули своего адмирала! – Сэр Эстли Купер брызгал слюной, глаза его налились кровью.
– Я вас… под трибунал! Нет, никакого трибунала – вас вздернут на рее, как последнего дезертира, как…
На «Петре» сверкнули вспышки, полубак заволокло дымом. И сразу загрохотало по всей линии – открыли огонь сразу обе русские колонны. В ответ с «Резистанса» ударило одно – только одно!
– орудие, эхом откликнулся ему «Принц Уорден». С запозданием выпалили две восьмидюймовки носового плутонга «Сьюперба». Пушки остальных британских кораблей молчали.
– Почему они не стреляют?
На вице-адмирала было страшно смотреть. Сгорбился, будто разом постарел лет на десять, лицо в багровых пятнах, пальцы дрожат…
– Сэр, «Клеопатра» покинула строй!
Ригби вскинул подзорную трубу: идущий концевым фрегат выкатывался влево, сбавляя ход.
– Ваша светлость… сэр… - голос флаг-офицера прерывался. – "Клеопатра" спустила флаг!
Вице-адмирал вырвал у подчиненного трубу. На кормовом флагштоке вместо «Юнион Джека» полощется на ветру белое полотнище.