К себе самому
Шрифт:
17. Вверх, вниз, по кругу быстро движутся первостихии. Движение же добродетели не совершается ни в одном из этих направлений, но в ней есть нечто более божественное и, продвигаясь вперед труднопостижимым путем, она идет к благой цели.
18. [Подумай] каково то, что они делают. Они не хотят хвалить людей, живущих вместе с ними и в одно время, сами же придают большое значение похвале потомков, которых они никогда не видели и не увидят. Это почти то же самое, как если бы ты был огорчен тем, что и предки не слагали о тебе хвалебных речей.
19. Если что-нибудь дается тебе с трудом, не думай, что это невозможно для человека, но если что-нибудь возможно и свойственно человеку, считай, что и тебе
20. В гимнасиях может кто-нибудь и ногтями оцарапать, и голову поранить, но мы не придаем этому значения, и не выражаем недовольства, и в дальнейшем не смотрим косо на этого человека как на злоумышленника. Однако мы соблюдаем осторожность, но не как перед врагом или человеком, который у нас на подозрении, но миролюбиво сторонясь. Нечто подобное пусть будет и в остальных случаях жизни: будем смотреть сквозь пальцы на многое из того, что делают те, кто как бы упражняются рядом в гимнасии. Ведь можно, как я сказал, посторониться и ни подозревать, ни враждовать.
21. Если кто-нибудь способен убедительно доказать мне, что я неправильно воспринимаю или делаю, с радостью стану поступать по-другому. Ведь я ищу правды, которая никогда никому не принесла вреда; вред же приносит тот, кто упорствует в своем заблуждении и неведении.
22. Я делаю то, что мне надлежит делать, остальное меня не отвлекает: оно либо неодушевленное, либо неразумное, либо сбилось с пути и не знает, где он.
23. С существами неразумными и вообще с вещами и предметами обходись как разум имущий с не имеющими его – великодушно и благородно, с людьми же обходись как с разум имущими и по-общинному. Во всем, однако, призывай в помощь богов и будь безразличен к тому, сколь долго ты будешь делать это, ведь и трех таких часов достаточно.
24. Александр Македонский и его погонщик мулов, умерев, обратились в одно и то же: они либо были приняты в тот же порождающий разум мира, либо одинаково распались на атомы.106
25. Прими в соображение, сколько душевных и телесных явлений происходит в каждом из нас сразу в одно короткое мгновение. И тогда ты не будешь удивляться, что много больше, точнее, все происходящее сосуществует в пределах единого целого, которое мы называем миром.
26. Если кто-нибудь задаст тебе вопрос, как пишется имя «Антонин», разве станешь ты произносить каждую букву напряженным голосом? Разве не перечислишь спокойно одну за другой каждую? А как быть, если кто-нибудь сердится на тебя? Сердиться ли в ответ? Точно так же и здесь: помни, что все надлежащее слагается из определенных чисел107. Следует достигать намеченной цели правильным путем, придерживаясь этих чисел, не возмущаясь и не испытывая ответного негодования против негодующих на тебя.
27. Как это жестоко: не позволять людям стремиться к тому, что кажется им подходящим и полезным! А ведь ты некоторым образом не разрешаешь им делать это, когда сердишься на то, что они заблуждаются. Ведь они устремляются к этому совершенно так, как будто это им подходит и полезно. «Но это не так». Тогда научи и покажи, не сердясь.
28. Смерть – прекращение отпечатывания [мира] ощущениями, судорожного подергивания импульсов, течения мыслей, служения плоти.
29. Это позор, что твоя душа устала от той жизни, от которой тело не устает.
30. Смотри, не превратись из цезаря в тирана, не пропитайся [властью]. Ведь бывает. Поэтому сохраняй себя простым, добрым, чистым, не роняющим достоинства, незатейливым, любящим справедливость, богобоязненным, доброжелательным, нежно любящим, упорным в исполнении подобающих дел. Борись за то, чтобы оставаться таким, каким хотела тебя сделать философия. Чти богов, береги людей. Жизнь коротка: единственный плод земного существования – праведный склад [характера] и дела для общей пользы. Будь во всем учеником Антонина. Подражай его настойчивости во всем, что совершается согласно разуму, и ровности во всяком деле, благочестивому и ясному выражению лица, кротости и отсутствию тщеславия, ревностному стремлению к постижению вещей. И тому, как он вообще не пропускал ничего без предварительного тщательного рассмотрения и ясного осознания. И тому, как терпел он несправедливо хулящих его, не отвечая им тем же. И как ни в чем не проявлял поспешности и не откликался на клевету. И каким внимательным был наблюдателем нравов и деяний: не порицал, не сторонился, не подозревал, не умничал. И как довольствовался немногим, будь то жилье, постель, одежда, пища, прислуга. И как был трудолюбив и вынослив. И как мог до вечера оставаться на скудной пище108, даже не испытывая потребности облегчить желудок, кроме как в установленное время. Подражай также его надежности и постоянству в дружеских связях, терпимости к тем, кто открыто выступал против его мнений, радости, если кто указывал лучшее [решение вопроса]; и тому, как почитал он богов без суеверного страха. Если бы встретить тебе свой последний час так, как он, с чистой совестью!
31. Очнись, приди в себя и, вновь пробудившись от сна и поняв, что это сны докучали тебя, смотри, вновь пробужденный, на это так, как будто ты видел сны!
32. Я состою из тела и души. Телу понятным образом все безразлично. Ведь оно не обладает способностью различать. Для разумения же безразлично все то, что не является его собственным действием. То же, что является действием его самого, всецело в его власти. Однако и из этого оно заботится об одном настоящем, ведь будущие и прошлые его действия ему тоже уже безразличны.
33. Труд для руки и ноги не противоречит природе, пока нога совершает работу ноги, рука – руки. Так же и для человека как человека труд не противоречит природе, пока он делает человеческое дело. Если же это не противоречит у него природе, то нет ему никакого зла.
34. Сколько сильных наслаждений испытали и разбойники, и распутники, и отцеубийцы, и тираны!109
35. Разве не видишь, сколько ремесленников, мастеров хотя и приспосабливаются в известной мере к несведущим людям, однако тем не менее придерживаются правил своего искусства и не позволяют себе отступать от них? Поэтому не ужасно ли, если строитель и врач будут питать больше уважения к правилам собственного искусства, чем человек – к правилам своего собственного разума, который у него общий с богами?
36. Азия, Европа – закоулки мира, весь океан – капля мира, Афон110 – комочек мира, все настоящее время – миг в вечности. Все мало, легко изменяется, в чем-нибудь исчезает. Все исходит оттуда, устремившись к бытию из того общего руководящего начала непосредственно либо последственно [kat’ ™pakoloЪqhsin]. Поэтому и львиная пасть, и яд, и любой порок, так же, как колючки, как грязь, – спутники известных значительных и прекрасных явлений. Поэтому не представляй, что это чуждо тому, что ты чтишь, но [постоянно] держи в мыслях источник всех вещей.
37. Кто видит настоящее, видит все, что возникло из вечности и уйдет в бесконечность, потому что все единородно и единообразно.
38. Чаще обдумывай взаимосвязь всех вещей в мире и их отношение друг к другу. Ведь все некоторым образом переплетается друг с другом, и все поэтому родственно друг другу. И за одним следует другое благодаря напряженному движению111, согласному дыханию и единению естества.
39. Какие выпали обстоятельства, к таким и приноравливайся, и с какими людьми свел жребий, тех и люби, но только искренно.