К свету
Шрифт:
Содрогаясь от ужаса, Глеб пополз вперед. Ноги еле передвигались. Тело отказывалось повиноваться, но мальчик, срывая ногти на руках, отчаянно полз к наставнику. Забытый пистолет остался где-то позади.
Отшельник напрягся, натужно застонал и перекинул бестию через голову. Оказавшись сверху, ударил ножом в визжащий комок плоти… еще… и еще… Тварь не хотела подыхать… Хлестала обрубками щупалец по бронежилету, клацала пастью. Увернувшись от очередного выпада, сталкер поскользнулся в луже крови и тотчас снова был сбит с ног. Рука коснулась холодного пластика…. С искаженным от страха, зареванным лицом Глеб толкнул в ладонь наставника
Отшельник потянул электродрель на себя, почему-то твердо веря, что инструмент заработает. Собрав остатки сил, прижал брыкающуюся тварь каблуками армейских ботинок к стене, и нажал на курок. Дрель взвыла, раскручивая длинное крупнокалиберное сверло. Тварь задергалась, пытаясь освободиться, но сверло уже вошло в пасть, разбрызгивая ошметки мяса, ввинчиваясь в мозг.
– Сдохни! Сдохни! Сдохни!
– орал сталкер, щурясь под кровавым душем.
– СДОХНИ!!!
Потом они лежали. Просто лежали, не в силах отползти от трупа бестии. Лежали, отрешенно разглядывая потолок. Мальчика колотило от пережитых эмоций. Тихо всхлипывая, он свернулся клубком, уткнувшись в плечо наставника, и наслаждался нахлынувшим ощущением безопасности. В тот момент Глеб ясно осознал, что кое-что в его мировосприятии изменилось. Некое ощущение, все это время державшее мальчика в напряжении, исчезло. Истаяло. Испарилось… Отшельник больше не вызывал у него страх и неприязнь.
Глава 7
Джунгли
– Ты понимаешь, что покинул пост?
– Кондор прохаживался вдоль строя бойцов, вкрадчивым опасным голосом распекая виновника «торжества».
– Из-за тебя, Звереныш, мы бы тут все могли откинуться!
– Братская могила!
– Шепнул Окунь Фариду и залыбился.
– Фамильный склеп!
– Не отставал Ксива с другого края.
– Разговорчики!
– Кондор встал напротив Глеба.
– Значит так, пацан… Повторять не буду. Еще раз ослушаешься приказа, лично вышибу мозги! Не побрезгую.
У лица мальчика замаячил внушительных размеров кулак. Глеб с надеждой покосился на наставника, и тот не заставил себя ждать:
– А я соберу ошметки обратно в черепушку и вышибу еще раз…
Утренняя выволочка не особо повлияла на настроение мальчика. Ведь он остался жив, и это было чертовски здорово. А фингал под глазом пройдет. В конце концов, за сломанный ПНВ еще и не такое мог отгрести…
Завершив сборы, отряд продолжил переход по Санкт-Петербургскому шоссе. Легкая поземка без устали шлифовала остатки асфальта, увлекая за собой палую листву и мельчайшую песочную взвесь. Сталкеры ровным строем продвигались вглубь диких нехоженых территорий. Растительность вокруг становилась все гуще и гуще. Разлапистые зеленые исполины перемежались буйными зарослями мутировавшего кустарника, из глубины которого до путников то и дело доносились вопли неведомых хищников. Ближе к территории бывшего Михайловского парка Отшельник увел отряд с тропы - назвать остатки шоссе дорогой на данном участке можно было лишь с большой натяжкой. Дозиметры беспокойно пощелкивали, поэтому проводник забирал все левее, пока отряд не вышел к череде двухэтажных домиков, утопавших в ковре густой высокой травы.
– Михайловка. Элитный поселок.
–
– Пройдем насквозь. Дальше пустырь - там не успели застроить.
Сталкеры осторожно миновали россыпь покосившихся коттеджей. Глеб попытался представить себе, какая такая сила могла посрывать крыши с прочных на вид домов. Одиноко стоящие, причудливые конструкции донельзя удивили мальчика. В метро самая налаженная и безопасная жизнь - на людных центральных станциях, поближе к кормежке и охране. На заброшенных и окраинных станциях обитали в основном те, кто не мог себе позволить жить в центре. Должно быть, в этом месте жили совсем бедные люди, раз уж селились так далеко от города…
«Не забыть бы спросить потом, что такое „элитный“» - подумал Глеб.
За размышлениями он не заметил, как поселок остался позади. Далеко вокруг простиралось поле, густо заросшее травой. Из-за туч на несколько мгновений показалось ослепительное солнце, озарив местность ярким, долгожданным светом. Путники ошалело глядели вокруг, наслаждаясь неестественно красивым, умиротворяющим пейзажем.
– Что скажешь, Отшельник?
– Нарушил молчание Кондор.
– Плохое место. Слишком спокойно…
Первым полоску перепаханной земли заметил Фарид. Отшельник тут же остановил отряд. Бойцы стояли, напряженно следя за проводником. Тот, постояв с минуту, опустился и приник ухом к земле.
– Разворачиваемся. Будем искать другой путь.
– Ты чего, сталкер? Какой другой? Итак уже от побережья удалились.
– Кондор пошел вперед.
– Никого ж вокруг, сам посмотри.
– Разворачиваемся!
– Не истери, Отшельник. Ты, конечно, мужик грамотный, но иногда слиш…
Никто толком не успел отреагировать, когда земля вдруг вспучилась, и на свет Божий вылезло огромное конусовидное рыло, покрытое лоснящейся серой кожей. Под вопли брызнувших в стороны бойцов застучал «калаш» Фарида. Дым остервенело дергал застрявшую патронную ленту. Кондор, матерясь, выкрикивал приказы.
– Что за на хрен?! Что за на хрен?!
– Вопил Ксива, озираясь по сторонам.
Земля вокруг взрывалась фонтанами грязи, дыбилась в страшных корчах. Откуда-то изнутри нарастал мерный гул.
– Кроты!!!
– Наставник, надрываясь, орал сквозь маску противогаза.
– Стоять всем! Не рыпаться! Стоять, говорю!
Сталкеры, наконец, опомнились и замерли на местах. Из дыры в земле, метрах в семи от группы, загребая грунт когтистыми лапами, резво выбиралась объемная туша прожорливого хищника. Повернув вытянутую морду в сторону визитеров, животное шумно втянуло воздух. Еще раз. Слепо зашарив носом, словно щупом, крот-гигант рывками пополз вперед.
– Не стрелять. Не двигаться. Они слепые.
Хищник остановился в паре метров от Бельгийца, неуверенно поводя мордой из стороны в сторону. Боец стоял ни жив, ни мертв. Винтовка в его руках мелко подрагивала. Раздвигая бурьян, на поляну выполз еще один крот. Первый, учуяв конкурента, коротко взрыкнул и оскалил пасть. Бельгиец не выдержал. Вскинув оружие, полоснул очередью. Пули застучали по щетинистой морде, проламывая роговые наросты. Крот, замычав, шарахнулся в сторону. Зато второй образчик местной фауны слепо ринулся на шум. Дым дернулся в сторону, разминувшись с резвой тварью на какие-то сантиметры. «Утес» в его лапах задергался подобно отбойному молотку, раздирая массивную тушу нещадными ударами бронебойно-зажигательных.