К третьему полюсу
Шрифт:
8 ноября, взяв с собой палатку и семидневный запас продуктов, в сопровождении шерпа Сен Тенсинга они снова поднялись на Менлунгла. Сирдар [28] Анг Тхарки и остальные шерпы должны были ожидать возвращения Бурдил-лона и Меррея с перевала Нангпала.
Шиптон, Уорд и Сен Тенсинг к 15.30 достигли ледника по ту сторону перевала и пошли дальше на юго-запад. В 16 часов они наткнулись на странные следы на снегу. Сен Тенсинг сразу объяснил, что они оставлены «йети», пресловутым «ужасным снежным человеком». Тут прошли по меньшей мере два таких существа. Следы, немного подтаявшие и из-за этого несколько увеличившиеся, были немного длиннее и значительно
28
Сирдар - глава носильщиков. — Прим. переводчиков.
Особенно интересными были те места, где следы пересекали ледниковые трещины. «Йети», совершенно очевидно, совершал прыжки, закрепляясь пальцами ног в снегу по другую сторону трещины. Эти странные следы тянулись на протяжении не менее полутора километров, а дальше затерялись на покрытом мореной льду.
Шиптон, как и Тилмен, сообщает, что в своих многочисленных экспедициях в Гималаи и Каракорум он и ранее часто находил подобные следы, но никогда они не были столь хорошо сохранившимися. Сен Тенсинг по этому поводу рассказал, что два года назад совсем неподалеку от Тьянг-Бочи он вместе с многими шерпами видел одного «йети» вблизи, на расстоянии всего 25 м. Он описывает его следующим образом: получеловек, полузверь, покрытый рыжевато-коричневой шерстью, но с голым лицом. Шиптон полностью убежден в достоверности этого свидетельства.
Ночь наступила раньше, чем альпинисты успели добраться до травянистой боковой морены, и им пришлось разбить лагерь прямо на льду. Когда они уже устроились на ночлег, Сен Тенсинг сказал: «Люди здесь еще никогда не бывали, сегодня вечером «йети» будут очень обеспокоены нашим приходом».
Как только рассвело, они продолжили свой поход и через 3 км достигли конца ледника. В этом месте долина резко поворачивала на запад. Вместо предполагаемого ущелья они вошли в широкий цирк между Менлунгцзе и Главным хребтом, заполненный песком и осыпями. Под Гауризанкаром эта большая долина снова сворачивала на север. 10 ноября они обогнули западные склоны Менлунгцзе и поднялись на кругозор, что сделало возможным широкий осмотр этой совершенно неисследованной местности. Долина, в которой они находились, ниже переходила в глубокое ущелье, соединявшееся с другими еще более дикими ущельями. Это была долина Менлунгчу (чу — означает река), верхняя часть которой до этого посещалась исследователями только во время разведки 1921 г. Лежащие далее ущелья относились уже к бассейну реки Ронгшар.
Менлунгцзе (7181 м) представляет собой почти изолированную вершину, поднимающуюся посреди заполненного ледниками цирка, подобно Нанда-Деви (7816 м). Этим объясняется, что вершина оставалась безыменной, хотя она выше и внушительнее прославленного Гауризанкара. Эта гора грандиозна во всех изменениях. Ее гранитные стены так блестят, что издали почти не отличаются от ее висячих ледников.
11 ноября они поднялись по леднику, стекающему с хребта, замыкающего большой цирк с юга. Так как это был северный склон, то снежная обстановка оказалась очень тяжелой; в двух местах встречались опасные снежные доски. Нo в конце концов удалось достичь водораздельного гребня в том месте, где он понижался примерно до 5900 м. Впереди внизу на глубине 2000 м виднелось ущелье Ролуэлинг. Несмотря на большую высоту и крутизну этой стены, спуск по ней казался возможным.
Когда Шиптон вечером вернулся в лагерь, он встретил там Бурдиллона и Меррея, которые с остальными шерпами пришли через перевал Менлунгла. На следующий день весь караван снова тронулся в путь вниз по долине Менлунгчу и 14 ноября благополучно добрался до Ламобагара, расположенного в нижней части большого ущелья. Оттуда они направились через Чарикот к столице Непала Катманду, куда экспедиция и прибыла неделей позже.
То что Эрик Шиптон и его товарищи нашли в себе еще достаточно энергии для большого похода после того как выяснилось, что в послемуссонный период в районе Западного цирка возникают непреодолимые трудности, поистине достойно изумления. В область, которую они теперь исследовали, еще никогда, по-видимому, не ступала нога человека. Географические и альпинистские результаты работы экспедиции имеют огромное значение.
О ПРОБЛЕМЕ «СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА»
В 1921 г. полковник Ч.К. Говард-Бери, руководитель первой эверестской экспедиции, увидел на снегу следы ног, очень похожие на следы человеческого существа. Это было на Лхакпала (6766 м) северо-восточнее Эвереста. С тех пор возникла целая литература о «снежном человеке». Важнейшие данные по этому вопросу собраны в статье Г.У. Тилмена, опубликованной органом Би-Би-Си «Листенер» (10 февраля 1949 г.) и в его книге «Эверест 1938 г.», изданной в Лондоне в 1948 году.
В телеграмме Говарда-Бери было упомянуто, что носильщики объявили эти диковинные следы следами «дикого снежного человека»; поэтому это сообщение, несмотря на его осторожную формулировку, вызвало сенсацию во всем мире. В Дарджилинге Генри Ньюмен, опросив носильщиков, дал точное описание диких людей: их ноги повернуты носками внутрь, что удобнее для лазания, а волосы так длинны, что падают на глаза. Они называются «метч-канг-ми». Канг-ми значит снежный человек, а тибетское слово «метч» обозначает кого-либо, кто сверх всякой меры грязен и вонюч. Отсюда английский перевод «the abominable snowman» — отвратительный (или ужасный) снежный человек. Ньюмен считает, что следы принадлежат людям, которые являются или изгнанниками или «аскетами, стремящимися достигнуть волшебной силы тем, что удаляются от людей и перестают мыться».
В 1937 г. Рональд Каульбак, путешествовавший в 1936 г. в верховьях Салуэна, рассказывал, что он видел на высоте 4877 м пять рядов следов, которые «выглядели в точности, как следы босого человека». Медведи в этой области вообще не водятся. О подобных следах в Центральных Гималаях сообщает и подполковник авиации Э.Б. Боман. Специалисты высказали мнение, что эти следы должны принадлежать панде (Ailurus fulgens) или большой обезьяне — лангуру, хотя существование этих травоядных выше границы снегов представляется весьма странным.
fВ 1937 г. Тилмен обнаружил следы «снежного человека» в верховьях ледника Биафо (Каракорум) на высоте около 5800 м. Он подробно описал и сфотографировал эти следы. «Это ни в коем случае не были следы какого-нибудь медведя... Поблизости не было никаких зверей, в радиусе 15 миль кругом не росло ни одной травинки, ближайшее селение находилось на расстоянии 40 миль. Через несколько дней, спустившись значительно ниже, мы увидели довольно многочисленные медвежьи следы, и шерпы и я сразу узнали, что это следы медведя».
В том же году Ф. С. Смит наткнулся в Гарвале на высоте около 5000 м на следы, которые Несомненно принадлежали медведю. «Ко всеобщему удовлетворению ему при поддержке видных зоологов удалось доказать, что это были действительно медвежьи следы» (Тилмен).
Однако опрометчиво делать отсюда вывод, что этим окончательно было покончено с одним из гималайских суеверий и что следует приписывать только медведям все следы «снежного человека» в снегах Центральной Азии.