К третьему полюсу
Шрифт:
В конце гребня высился еще один отвесный каменный столб. Буль не рискнул брать его «в лоб», ведь в отличие от Хиллари и Тенсинга здесь некому было даже подстраховать его веревкой. Буль начал обход, но и это оказалось не так-то легко: ветры и смена температур разрушили монолитные скалы, то и дело камень, на который он хотел ступить или взяться рукой, оказывался «живым» и надо было успеть быстро сменить точку опоры.
Последние метры подъема к снежному плечу он шел по длинному и довольно крутому фирновому склону. После трудного лазания по скалам подъем по плотному хрустящему фирну был бы несложным, если бы Буль шел не один и не должен был вложить столько энергии на скальном участке. Вот и плечо!
Будь что будет! Он оставляет свои лыжные палки у подножья огромной, отвесно вздымающейся скалы, дальше они будут только помехой, к тому же, судя по снимкам, эти камни должны вывести его к высшей точке «Трона богов». Он выходит на северную сторону, и, опустившись на четвереньки, не входит, как подобало бы триумфатору, а вползает на вершину.
Он бросает взгляд на часы, уже семь часов вечера, надо спешить, если он не хочет, чтобы ночь застигла его на вершине. В последних лучах солнца он несколько раз щелкает затвором фотокамеры и водружает на вершине свой ледоруб с укрепленным на древке флагом Пакистана.
Подумав, он решает начать спуск не по гребню, здесь слишком круто, опасно для усталого человека. Буль избрал уходящий на запад, к леднику Диама фирновый склон. Он идет, заставляя себя внимательно следить за каждым шагом, но где-то посередине склона с ноги слетает укатившаяся кошка и, сохраняя равновесие при помощи лыжных палок, без ледоруба, на одной кошке альпинист выходит к скалам.
Давно зашло солнце. Темнеет с катастрофической быстротой. Буль, еще различая в сгущающемся мраке контуры скальной гряды, устремляется туда, где он будет под защитой от ветра, да и нагревшиеся за день камни меньше охладятся, чем льды и снега. Он опускает пониже тонкий свитер и принимает несколько таблеток предохраняющего от обмораживания падутина, мрачно вспоминая о еде, толстом свитере и других теплых вещах, оставшихся в рюкзаке у предвершины.
На счастье Буля, ночь выдалась сравнительно теплая, без ветра, и он простоял ее на своем посту у скалы, превозмогая усталость и охватывавшее его желание заснуть. Лишь на какое-то короткое мгновение он забывался, чтобы тут же разбудить себя. По мнению участников многих высотных экспедиций, эта благополучно закончившаяся ночевка без палатки и снаряжения на высоте около 8 тыс. м явление исключительное и оно «вряд ли повторится когда-нибудь в истории альпинизма в Гималаях».
К четырем часам утра настолько прояснилось, что Буль начал спускаться, осторожно делая каждый шаг: ноги его потеряли чувствительность, а профилированные резиновые подошвы покрылись слоем льда.
Никто не вышел ему навстречу. Ни один из участников, находившихся в это время в лагере 4, не подумал о той помощи и поддержке, в которой, быть может, нуждается кто-либо из альпинистов штурмовой «двойки».
А Буль остро нуждался в участии товарищей. Бредя у скал Диамирской впадины, которых он достиг к полудню, усталый, изголодавшийся, жаждавший хотя бы глотка горячего чая и порции живительного кислорода, он впадал временами в странное состояние и, обращаясь с вопросами о помощи, отчетливо слышал ответы товарищей. Но он по-прежнему был здесь один, больше того, когда он вышел на Серебряное седло, надеясь, что здесь-то его встретит Кемптер, он действительно увидел его. Но Отто не поднимался навстречу, он был далеко внизу, он явно уходил от Буля и уже приближался к лагерю 4. Буль по-прежнему шел один.
Так он добрался до плато и здесь, наконец, смог подкрепиться и хотя немного восстановить силы перед спуском. Путь предстоял большой и нелегкий.
Как ни странно, но Эртль и Фрауенбергер, доставившие на всякий случай кислородный прибор из лагеря 4, собирались выйти на помощь Герману Булю только 5 июля. Больше того, они вместе с Кемптером и носильщиками направились к Моренкопф, где собирались поминать тех, кто пал жертвами восхождения 1934 г.
Лишь в тот день, когда Буль показался на спуске с седла уже в лагере 5, его встретили товарищи, оказавшие помощь в первую очередь обмороженным пальцам ноги.
В отличие от экспедиции Джона Ханта, где действия каждого отдельного участника были подчинены общему плану и ни один передовой отряд не уходил в путь без обеспеченного тыла, на Нанга-Парбат лишь счастливое стечение обстоятельств позволило избежать катастрофы. Три альпиниста находились в верхнем лагере, один на вершине, а весь остальной состав экспедиции и ее руководство в момент решающих действий оказалось в далекой нижней базе.
Поминая усопших, альпинисты забыли о живых; это сказалось и в том, что Буль не мог даже получить необходимой ему медицинской помощи, поскольку Херрлигкоффер отослал уже в Гилгит часть медикаментов, которые могли бы помочь обморозившемуся и уставшему человеку. Дальше его несли на плечах носильщики.
Так завершилась в 1953 г. начавшаяся за 58 лет до этого (см. стр. 158-160) эпопея борьбы за высочайшую из вершин Западных Гималаев. Исследовательские возможности в 1953 г. не были использованы, поскольку финансирование экспедиции оказалось в значительной мере делом самих участников. Восхождение на большие высоты еще раз подтвердило необходимость использования кислородных приборов. Руководитель экспедиции Карл Херрлигкоффер называет высоты, превышающие 7800 м, «зоной смерти» и приходит к выводу, что сколько-нибудь длительное пребывание в этом поясе угрожает не только здоровью, но и самой жизни человека. «Поэтому было бы вообще разумно не подниматься ни на один восьмитысячник без кислородных приборов».
Так или иначе, но путь к вершине Нанга-Парбат был проложен, и дело последующих экспедиций завершить исследования этого малоизведанного района Азии.
X. ПИК БРОУД
1954 г.В этом году была предпринята первая попытка восхождения на пик Броуд, не увенчавшаяся успехом.
Еще в 1953 г. после окончания работы немецко-австрийской экспедиции на Нанга-Парбат ее руководитель К. Херрлигкоффер оставил в Гилгите все снаряжение (палатки, надувные матрацы, кислородные аппараты, ледорубы, веревки, кошки, теплую одежду и т. п.), предполагая организовать на следующий год экспедицию в Каракорум. Он надеялся получить разрешение правительства Пакистана на проведение экспедиции к Чогори. Но такое разрешение на 1954 г. было предоставлено только итальянцам (которые и использовали его для покорения второй по высоте вершины мира), немцам же был предоставлен выбор: пик Хидден или пик Броуд.
В состав экспедиции, возглавлявшейся К. Херрлигкоффером, были включены А. Биттерлинг, Г. Хаузер, В. Кик, Г. Келленшпергер, С. Мааг, Р. Марек, Т. Месснер, К. Райнер, Э. Сенн, М. Андерл, И. Фишер (врач) и Г. Кламмет (кинооператор). Экспедиция намеревалась штурмовать пик Хидден.
В середине сентября 1954 г. экспедиция прибыла в Равалпинди. Ее груз был невелик, так как были взяты только продукты и часть снаряжения в дополнение к уже имевшемуся в Гилгите.
20 сентября экспедиция прибыла в Скардо и после трехдневных сборов тронулась в путь с караваном из 350 носильщиков. 1 октября она прибыла в Асколи, последний значительный населенный пункт на пути к леднику Балторо, расположенный на высоте 3050 м на берегу бурной горной реки Бралдо, стекающей с этого ледника. В Асколи опять произошла трехдневная задержка, и только 5 октября экспедиция вышла на ледник Балторо.