К вам мой попугай не залетал?
Шрифт:
«Гулаг архипелаг»
«Группа товарищей»
«Тебе что, царь-батюшка пирожками торговать мешал?»
«Хотят стать президентом»
«Нельзя даже то, что можно»
«Телегу нашей обезьяне!»
«Еврей-оленевод»
«На дырку в стене»
«Ну… забыли посадить…»
«На бубуку!»
«Юра, не трогай стимулятор!»
«Папа римский стрелял первым»
«Ничего, твою мать, не трогай!»
«Кто — сейчас выясняется»
«Вот доллар, сэр…»
«А кто его поддерживает?»
«Куда ветер подует»
«Благосостояние страны может удвоиться»
«…Стронций рекомендуется выплевывать»
«Что такое гласность?»
«Отсель грозить мы будем шведу!»
«… Кто пять звездочек из горла
«Пес и ухом не ведет»
«Форосый ты мой, форосый!»
«Чем бы мне вас, дорогие, попутчевать?»
«Это они умеют!»
«Время не то, но «рука» та»
«И чего у нас только нет!»
«Путч провалился, виновные должны понести наказание»
«Только без политики!..»
«Жить без людей невозможно»
«Как мне подсказывала моя совесть!»
ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!
В этом томе собраны социально-политические анекдоты. Социально-политический анекдот слывет оружием острым и опасным. В тяжелые годины народной жизни, в странах, где царила диктатура, где гнет самодержавия давил на психику людей, подобные анекдоты рассказывались шепотом, их старались не оглашать в больших компаниях, а передавали с глазу на глаз, из уст в уста. И эти осторожности не были излишни. Тираны, узурпаторы опасались политической насмешки. Оказаться смешным в глазах подданных было убийственно. За анекдоты преследовали, ссылали, сажали в тюрьмы. Недаром же говорили, что в нашей стране — Советском Союзе — в течение семидесяти лет проходил постоянный (негласный) конкурс на лучший политический анекдот. Первая премия — двадцать пять лет тюрьмы. Вторая премия — пятнадцать лет заключения. Третья премия — срок «всего лишь» в десять лет, а поощрительные награды — от трех до семи лет лишения свободы. И не надо полагать, что это само по себе анекдот или же преувеличение ради «красного словца». К сожалению, так и было. Я знаю нескольких человек, которые пострадали за анекдоты о Сталине, о советском строе, о марксизме-ленинизме. За едкий анекдот, рассказанный в узкой компании, весельчаки прошли через тюрьмы и лагеря. Мои знакомые «схлопотали» по десятке. Режим был жесток и безжалостен. Людям загубили, сломали, искорежили жизнь. В общем-то ни за что! Вот уж действительно: «Язык мой — враг мой!» Эти факты говорят о том, что доносительство в Советском Союзе стало нормой жизни, что число стукачей было невероятно.
В тоталитарных государствах порядок держится на принуждении, насилии, на подавлении личности. Вольнодумство, насмешки над властью, язвительный сарказм в ее адрес выжигались каленым железом тайной полицией. У нас это было поручено КГБ, который успешно справлялся с подавлением инакомыслия.
Анекдот — это слово пришло к нам из древнегреческого — означает дословно «неизданный». С самых ранних времен, когда не существовало ни авиации, ни железных дорог, ни магнитофонов, неизданное, устное, фольклорное творчество тиражировалось с неслыханной быстротой. Скорость распространения шуток казалась сверхъестественной и была необъяснимой. И никто никогда не знал, кто же автор убийственной остроты. Сочинитель оставался анонимным и поэтому на свободе. Авторское тщеславие в этом виде творчества было излишним.
Конечно, социально-политический анекдот — форма протеста, разновидность борьбы против власти — глупой, жестокой, неправедной. Безоружные люди — бедные, бесправные, униженные — сводили таким образом счеты с ненавистным режимом. Анекдоты всегда служили репертуаром ярмарочных артистов, их оглашали в балаганах, на потеху простой публики, их распространяли бродячие актерские труппы. И нередко исполнителей за это нещадно наказывали.
Но социально-политический анекдот и умирает быстрее других. Стоит только измениться условиям жизни, — к примеру, умрет ли диктатор или его сметет революция, улучшатся ли условия жизни,
Эта «смертность» смешного относится не только к анекдотам, но и вообще к комедийному жанру. Шутки, каламбуры, репризы, анекдоты, которые забавляли и веселили одно поколение, оставляют равнодушным другое." Сейчас едва ли встретишь читателя, который бы заливался хохотом над сочинениями Аристофана или умирал бы со смеху, вникая в коллизии комедий Шекспира.
Юмор, как правило, категория социальная. Каждое веселое произведение, полюбившееся читателям, содержит в себе намеки, насмешки, сатирически разоблачает пороки, присущие именно данному обществу и его деятелям именно на данном отрезке времени. Юмор, сатира и, в первую очередь, политический анекдот всегда злободневны и поэтому понимаются современниками с полуслова.
Но самое ужасное, когда подданные настолько презирают своих властителей, что даже не сочиняют про них анекдотов. Помню, в 1967 году накануне «Пражской весны» чешские друзья говорили мне: «У нас такой непопулярный президент, что о нем даже нет ни одного анекдота».
В восприятии анекдота очень важен фактор первичности. Одна и та же шутка редко смешит дважды. В отличие от осетрины, которая не бывает «второй свежести», анекдоты с бородой бывают.
Существует еще один фактор восприятия анекдота (причем очень важный) — это талант рассказчика, ибо анекдот — жанр устный. Есть люди, которые патологически не умеют рассказывать анекдоты, но очень любят это делать. Это попросту убийцы смешного, киллеры анекдотов. А встречаются и грандиозные интерпретаторы, доставляющие наслаждение, вызывающие у слушателя каскады смеха. К примеру, член редколлегии нашей «Антологии…» Юрий Никулин один из лучших рассказчиков анекдотов.
Кстати, и другого члена нашей редколлегии Михаила Жванецкого можно отнести, скорее, к творцам устного жанра. Все, что он пишет, сочиняет, очень выигрывает, когда сам автор или же талантливые исполнители читают, хочется сказать, играют его монологи вслух. Это всегда смешно, блестяще, тонко, остроумно. Но в записи иной раз то, над чем ты покатывался со смеху, кажется плоским, каким-то выпрямленным. Порой удивляешься самому себе, — над чем же ты смеялся? И, тем не менее, записывать анекдоты надо, так они сохраняются для истории.
Итак, перед Вами «король анекдотов» — социально-политический. При чтении этого тома от Вас, Дорогой Читатель, иногда потребуется определенное соучастие: и знание истории, и знакомство с биографиями политиков, и эрудиция, и некая политизированность, чего нашему современному человеку не занимать. Итак, в путь по дорогам и тропинкам политической насмешки.
Эльдар Рязанов
Апрель, 1994
ОТ ПОКОЛЕНИЯ К ПОКОЛЕНИЮ. ЛУКИАН [1]
1
Лукиан (около 120 — после 180) — крупнейший писатель-сатирик и мыслитель поздней античности из Самосаты (Сирия).
Старая это истина, что «нет ничего сладостнее отчизны».
В самом деле, разве существует что-либо не только более приятное, но и более священное, более возвышенное, чем родина. Ведь всему, что люди считают священным и исполненным высокого смысла, научила их родина, ибо она дает им жизнь, вскармливает и воспитывает их. Пусть многих восхищает могущество и великолепие чужих городов, пышность строений, зато все любят отечество. Многие наслаждались — и даже слишком — созерцанием бесчисленных чудес в чужих краях, но никто не был настолько обольщен их обилием, чтобы забыть родину.