К вершине Бесконечной горы
Шрифт:
– Это в Северо-Западном и Центральном кластерах население имеет возможность удовлетворять свои потребности, на периферии совершенно иначе.
– Да неужели?
– Там жизнь другая, и люди другие.
– Люди везде одинаковые, хотят примерно одного и того же c минимальными вариациями. Зачем она нужна, Революция?
– Нам совершенно необходимо новое, более современное устройство общества.
– Да куда уж современнее, – говорю я.
Блондинчик настаивает на своем:
– Страна давно переросла централизованную структуру управления, – горячится Блондинчик. – Вокруг
– Нужен порядок и жесткая рука, – говорит Здоровяк, стукнув для солидности кулаком по столику, – а для этого нужна концентрация власти.
– Но это же прошлый век! В сети не может быть центра, каждая отдельно взятая ячейка обладает всеми свойствами остальных. На этом принципе и нужно строить систему управления.
– И как это выглядит на практике? – спрашиваю я. – Как, например, ты будешь собирать налоги?
Блондинчик задумывается. После получасового напряженного молчания хочет что-то сказать, но Здоровяк его опережает:
– Вот что я предлагаю сделать, – говорит Здоровяк. – После того, как очередной Директор уходит в отставку, проводится всенародное голосование. Население отвечает на простой вопрос: «Лучше они стали жить или хуже?» Если большинство за истекший период правления стали жить лучше, Директору ставят памятник и всю оставшуюся жизнь кормят пирогами с белужьей икрой. А если большинство скажет, что жить они стали хуже – Директора четвертуют. Нормальный план?
– Ты романтик, приятель. Идеалист и романтик. Никакого большинства не существует в природе, любое голосование – спектакль.
– Я понимаю, но согласись, власть должна принадлежать народу.
– Какому-такому народу?
– Каждому. Каждый должен иметь возможность принять участие в решении важных вопросов. И не просто для видимости, а так, чтобы его голос действительно имел значение. Современные технологии вполне позволяют это осуществить.
– Нейроэлектронная демократия?
Здоровяк не послушник, он техник, хотя и подчиняется общим правилам, внутреннему распорядку и прочей мути. Одна из его обязанностей – помогать определиться таким как я в сложной структуре Храма. Верует он в идеалы храмовников, или просто живет себе, неизвестно. Такой, знаете, себе на уме.
– Точно! Нейроэлектронная демократия!
Романтик. Настоящий романтик.
– А кто будет подсчитывать голоса? Учитывать мнения? Сортировать? Направлять потоки? – цепляется за оппонента Блондинчик.
– Специально обученные люди.
– Так эти люди и захватят власть.
– Установить над ними контроль!
– Каким образом?
– Устроить процесс так, чтобы они следили друг за другом.
– Выживет самый хитрый и станет диктатором. Кроме того, каким образом ты организуешь процесс? Всеобщее недоверие и подозрительность? Такое уже бывало и не раз. И заканчивалось плохо.
Здоровяк в отчаянии машет рукой.
– Раз ты не веришь в демократию, кому, по-твоему, должна принадлежать власть?
– Дружище, власть ничего никому не должна, и принадлежит она тому, кто ее возьмет. Можешь взять – бери, не можешь – молчи в тряпочку. Думаешь власть – это средство? Ерунда. Власть – это цель.
– А ты бы взял? – спрашивает он.
– Вряд ли. У любой монеты есть обратная сторона. Рано или поздно придется отвечать. Не хочу отвечать. И вообще… О чем вы говорите? Какая социальная справедливость? Какой закон? Всегда, во все времена существовал лишь один закон – закон силы. А общественное устройство за всю историю человечества изобретено лишь одно – кастовое. При любом политическом режиме существует каста господ, каста рабов и нечто среднее, ни то, ни се, с одинаковым успехом способное подняться наверх и опуститься вниз. Но чаще, конечно, опуститься, потому что рабов нужно гораздо больше, чем господ. Если внимательно приглядеться к истории, то становится очевидным, что как бы ни изменялись технологии, каких бы высот не достигала та или иная цивилизация, ее основу составляло именно кастовое устройство.
– А к какой касте ты причисляешь себя, Змей? – не может удержаться от провокационного вопроса Здоровяк.
– Был ни то ни се, стал рабом, а вы чего ожидали?
– По крайней мере, честно. Невесело, но честно.
Примерно так мы и беседовали.
Глава пятая.
Поднятая рука.
«Истинно говорю тебе, что здесь я и сделаю все, что ты прикажешь».
Слово устремленного к свету
Поздно ночью Здоровяк растолкал меня:
– Вставай, Змей, приехали.
Это еще не Аменти. Перевалочная база на границе Ядовитых земель. Несколько ангаров, ржавеющая под открытым небом техника, груды металлолома, какие-то почерневшие от времени деревянные сараюшки и высокий бетонный забор.
Невесело…
Ах да, Ядовитые земли.
Ну, когда Боги воздвигли Бесконечную гору, то позаботились о том, чтобы их никто не беспокоил. Я имею в виду никто из людей.
Боги любят уединение.
Огромные пространства по всей окружности Сет-Джесерт превратились в пустыню. Не совсем безжизненную, конечно. Тут полно НПМ-чудовищ, которых выдавили из кластеров, мутантов, есть вроде бы и обычные животные – самые приспособленные и живучие, вроде тараканов, желтых муравьев, навозных мух. Насекомые, кстати, немного подросли, так что если какой-нибудь жужжалке, или бурчалке захочется отложить в вас личинку – пиши пропало. Здесь же много антропов. А где им еще быть? Прячутся от своих собратьев по разуму, выживают, как могут.
К Бесконечной горе есть два пути – северный и южный. В обход солончаков и марей. Первый ведет к северо-западному склону. Второй, соответственно, к южному. Там у Храма Неподвижного Сердца базы. Туда направляются многочисленные паломники – религиозные фанатики, мечтатели, идеалисты, просто ненормальные. Храмовники с превеликим трудом наладили транспортное сообщение. Боги не терпят высоких технологий, так что забудьте о самолетах, о монорельсе. На восток идут паровозы. Да-да, паровозы – дымящие, извергающие снопы искр отголоски давно ушедшей эпохи. Но, спасибо, что не пешком. Пешком до Бесконечной горы не добраться.