К вершине Бесконечной горы
Шрифт:
– Любуетесь видами, сын мой?
Еще один большеголовый: высокий, неопределенного возраста, глаза подведены хной.
И что они так лезут ко мне в отцы? В мире Апгрейда нет папочек и мамочек, нет семей. Есть кланы, прайды, банды, есть непонятно что. Семей нет. Семьи – это для антропов.
– Как давно вы здесь?
Он не один. Неподалеку тяжело дыша, отмахиваются от мошки пятеро, разодетые в желтый шелк.
Важная шишка? Что же, я не прочь поговорить, считай неделями молчу.
– А какой сегодня
– О, даже так. Уже потеряли стрелу времени? Так легко утратить ощущение движения во времени, когда ничего не происходит, не правда ли?
– Вроде того?
– Так сколько вы уже здесь?
– Точно не знаю. Месяца два-три.
– Не так много.
Он присаживается рядом.
– Человек хочет как можно точнее знать свое место в мире. Широту, долготу, и точку на стреле времени. Но, с каким же безразличием, с какой непринужденностью он от этого знания отказывается…
Ну да, конечно…
Еще один философ на склоне Бесконечной горы.
Здесь таких пруд пруди.
– Вы кто?
– Не важно, сын мой. На данном этапе для вас это совершенно не важно.
– Что же, по-вашему, для меня важно на данном этапе?
– Важно вот что. Вы никогда не задумывались над тем, как развивается личность?
– Я, в основном, о других вещах задумывался.
– Верно. Для подобных мыслей необходимо свободное время, не так ли. Время, вытесненное из привычного течения, привычного распорядка. Теперь вы подобным временем обладаете. Наверняка что-то изменилось.
Я мрачно хмыкаю.
– Изменилось?
– Да. Как вы думаете, вы нынешний сильно отличаетесь от самого себя прежнего?
– В каком смысле?
– Не физически, не интеллектуально, а личностно. Изменилась ли ваша личность?
– Не знаю.
Оригинальный дядька. Подавляющее большинство лезет с вопросами о богах. Мол, приближаешься ты к богам, сын мой, или отдаляешься? Чувствуешь ли ты в себе семена истинного саху? И прочее и прочее?
Религиозные фанатики.
Если бы религия действительно ответила на все мои вопросы к мирозданию, более преданного последователя вы бы не нашли. Однако на деле все эти учения выдают клубок сахарной ваты и загоняют на огороженное пастбище. А там уж пощипывай травку, подставляй бока под ножницы и не рыпайся.
Один из глубокомысленных преданных назвал религию методом познания мира путем божественного откровения.
– И как часто, приятель, тебя посещают божественные откровения? – спросил я.
Он оскорбился.
Какие же они обидчивые…
– Я задавался подобными вопросами с юности, сын мой, – продолжил мой безымянный собеседник. – В чем коренное отличие меня вчерашнего от меня сегодняшнего? Накопленные знания? Жизненный опыт? Изношенное тело? Все так, но главное различие заключается в другом.
– И в чем же? – мне стало интересно, да и приятно, знаете ли, вот так посидеть-поболтать на возвышенные темы с неглупым человеком. Это же не тяжелый рюкзак в гору переть.
– А вы, почему сидите здесь? – вдруг спросил он, словно очнувшись от раздумий.
– Отдыхаю. Вы что, против? Так теперь мне спешить некуда. Священную Фрезу уничтожили стражи. Резцы больше таскать нет надобности.
Он картинно вскинул руки.
– О! Да. Стражи… Что бы вы сказали, сын мой, если бы я вам предложил поработать на другой должности?
– Согласился бы, – пожал я плечами. – Резцы таскать не слишком весело.
Он поднялся и приказал:
– Оставьте рюкзак здесь, моя свита о нем позаботится. Возвращайтесь в базовый лагерь и разыщите Стальную Леди. Вас переводят.
Я тоже поднялся и посмотрел на желтые шелка сопровождающих.
– За что такая честь?
Считайте, вам просто повезло.
– Ладно. Рюкзак я сам донесу. Мне не трудно.
– Удачи вам, сын мой.
Он удалился.
Я тоже поднялся и медленно побрел вверх по склону.
Один из сопровождающих моего собеседника нагнал и меня и заговорил громким шепотом:
– Вы должны гордиться, сын мой!
– Чем?
– Сам верховный!
Он побежал вниз по склону.
Надо же, сам Верховный. Беседует с простыми смертными подобно средневековому королю на охоте.
Такие дела…
Глава восьмая.
Старые и новые знакомые.
«Даруй мне способность говорить и направь ко мне сердце в час, когда облачно и темно».
Слово устремленного к свету
Порывы холодного ветра надувают желтые шатры, грозя смести их с поросшей редкими кустами карликовой березы седловины. Ветер прогнал мошку, чему несказанно обрадовались измученные преданные, чьи руки и ноги уже успели покрыться кровавой коркой.
– Благодарение Великому Богу Шу! – торжественно произносит Троица -1, мой старый друг жрец-распорядитель, зябко кутаясь в шерстяную накидку. Он здесь в полном составе, если можно так выразиться. – Да пребудет с нами вечно Его Благословенное Дыхание!
Хвала Богам!
Выражение двухтысячелетней давности актуально сегодня как никогда раньше. И чем дальше от обжитых мест, тем чаще оно звучит.
Хвала Богам!
Вооружившись топором, я раскалываю чурбаки, которые напилил неутомимый Здоровяк.
Такие дела…
Представить себе не мог, что когда-нибудь мне придется готовить еду на костре, пить воду прямо из ручья, спать на камнях, есть консервы. Это даже не варварство, это самая настоящая дикость.
Но что делать, цивилизация осталась далеко позади.
Конец ознакомительного фрагмента.