К вопросу о пришельцах(Юмористические рассказы)
Шрифт:
Плошкин сразу понял, что у него спрашивают модные сапоги, но помедлил с ответом. Он боялся, что еще один отказ может окончательно огорчить инопланетян, расстроить их или даже рассердить — то есть приведет к тому, что они сядут в свою тарелку и улетят. А Виктор Савельевич не хотел этого. Он уже начинал понимать, как здорово ему повезло. Ему — первому из землян — выпала честь контактировать с инопланетянами! Ему, которому не везло даже в книжную лотерею, вдруг подвалило такое счастье! Ведь какая слава будет! Сколько почестей разных его ожидает! Сколько… И всего этого лишиться из-за каких-то
Но в голову ничего путного не приходило, и он вынужден был констатировать:
— И сапожек тоже нет. Здесь нет. В городской квартире есть. В городе можно достать сколько угодно — у меня жена на базе работает. Я могу съездить привезти, если подождете. Или, может быть, залетите завтра?
— Жоль, — сказали пришельцы.
Затем один из них укоризненно, как показалось Виктору Савельевичу, сказал другому:
— Иа гофорил, што надо литет сосетнюю галактике.
— Прощай! — сказали они и медленно поплыли к своему аппарату.
И в этот момент Плошкина осенило:
— Постойте! — закричал он. — Вернитесь! Есть сапоги! Вот они!
Виктор Савельевич торопливо извлекал из кучи разнообразной обуви, лежащей за дверью, сапоги, которые жена купила специально для дачи и которые Виктор Савельевич называл просто «мокроступами».
Пришельцы возвратились обратно.
— Вот они, вот! — радовался Плошкин.
Сапоги зависли на несколько секунд над шарами инопланетян, а затем плюхнулись обратно в руки Виктору Савельевичу.
— Калоша! — раздалось презрительное инопланетянское. — Нужно фирмо!
Виктор Савельевич долго смотрел в облака, где исчезли в своем чудо-аппарате представители внеземной цивилизации, затем перевел взгляд себе под ноги, где лежали сапоги местного производства, которым очень подходило название «мокроступы». Чувство щемящей обиды, невосполнимой утраты все сильнее и сильнее овладевало его существом…
И тут Виктор Савельевич проснулся…
БЛИЖЕ! ЕЩЕ БЛИЖЕ!.
Виталий поймал себя на мысли, что даже сейчас, попадая поздним вечером с вокзала к себе домой, он продолжает мысленно отбиваться от острых критических уколов, которые сыпались в его адрес на заседании бюро обкома.
А «трясли» его, как нынче говорят, за отрыв от масс, за отсутствие среди комсомольских работников района истинных вожаков молодежи, за администрирование в работе.
Разумеется, более половины всех замечаний ему казались напрасными, необъективными, но, как полагается, он признал на бюро все упреки в свой адрес и в адрес райкома и, естественно, заверил в том, в чем полагается нынче заверять: будем работать, будем перестраиваться и ускоряться!
Ответ на самый главный вопрос: «Как?» — он нашел совершенно неожиданно: перед сном, просматривая газеты, наткнулся на статью под рубрикой «Журналист меняет профессию». Герой публикации — корреспондент — ради написания материала пошел временно работать на станцию техобслуживания автомобилей, где ему настолько понравилось, что в журналисты он не вернулся.
«Завтра, — думал Виталий, засыпая, — и начнем. Завтра днем будет ломка стереотипов…».
Утром его рабочий костюм-тройка вместе с галстуком остались висеть в шкафу. Виталий достал брюки с множеством карманов и застежек, модную фуфайку-косоворотку с такими же атрибутами. Этот наряд был куплен на рынке у патентщиков. Виталий собирался надеть его только во время отпуска, когда будет далеко от места своей работы. Но теперь обстоятельства изменились.
Не успел он появиться у дверей райкома, как весть о необычном внешнем виде Первого облетела всех сотрудников. А второй секретарь, видя такое, на традиционную ежедневную летучку явился (на всякий случай) без пиджака и галстука.
— Так вот, товарищи, — старался не смотреть в глаза собравшимся Первый, — пора немедленно, оперативно ликвидировать отрыв от масс. Необходимо в срочном порядке идти на сближение с нар… то есть с молодежью. И в первую очередь, надо вплотную, по-деловому заняться всеми этими пресловутыми неформальными объединениями, которыми мы занимались явно недостаточно. Путь у нас один: идти в на… то есть в молодежь! Сегодня какой день? — неожиданно спросил Виталий!
— Четверг, — подсказал рядом сидящий Второй.
— Так вот, четверг у нас будет отныне днем сближения с молодыми массами, и все мы будем в этот день докладывать о проделанной работе по сближению. Каждый из сидящих здесь возьмет на себя одно из неформальных объединений — да, возьмет! — повысил он голос, предчувствуя сопротивление присутствующих, — и войдет в него, вольется равноправным членом, тем самым будет положительно влиять на его деятельность, вплоть до создания комсомольской организации в подва… вернее, на местах. Думайте, кто из нас будет «панком», «металлистом», «рокером», «любером», «волнистом»? Я лично беру на себя этих… — заглянул он в блокнот, — «хайлайфистов». И главное: больше простоты, демократичности не только в работе, но и в поведении, во внешнем виде. Забудьте официальность…
В это время дверь кабинета приоткрылась и показался совсем юный парнишка с взъерошенным чубом и в точно таком же, как у Первого, костюме. Увидев в кабинете столько народу, юноша растерялся.
— Тебе чего? — спросил его Виталий.
— А… А ты кто такой? — неуверенно спросил непрошеный гость.
— Научись вначале разговаривать со старшими, а потом заходи! — поставил его на место Первый.
Дверь за посетителем медленно закрылась.
На секунду смутившись, Виталий продолжал:
— Так что думайте, товарищи! Думайте активно! Сближение с молодежными массами срочно необходимо!..
В РЕДАКЦИЮ ПЕРЕДАЧИ «КОНЦЕРТ ПО ЗАЯВКАМ»
Прошу для моей любимой певицы Софии Ротару передать песню в моем исполнении.
ЗАЯВЛЕНИЕ В БУХГАЛТЕРИЮ
«В связи с тем, что опубликованные четыре мои афоризма явились результатом сокращения четырех романов по 350 страниц каждый, прошу выплатить гонорар за 1400 опубликованных страниц».