К востоку от Малакки

Реган Ричард

Алая краска залила лицо Мак-Грата, он сжал кулаки и сделал шаг вперед:

— Не смей со мной так разговаривать, я не мальчик, а вот ты не мужчина, а что-то другое. Ты отвратителен.

В глазах Гриффита блеснула ненависть:

— Я не желаю неприятностей, Мак-Грат, но если начнешь бузить, то ты их получишь.

Его рука потянулась к карману, где, думаю, у него лежал нож, но затем он, видимо, передумал — вокруг полно народа. Кулаков будет достаточно.

На лице Мак-Грата отразилась нерешительность, и на мгновенье я подумал, что он уступит. Но затем его темперамент взял верх и он рванулся вперед, нацелившись правым хуком в челюсть Гриффита.

Кулак наткнулся на что-то твердое, но это не было лицом Гриффита. Вмешался Крамп и перехватил удар, как тисками сжав кулак Мак-Грата своими сильными мозолистыми пальцами.

— Послушайте, джентльмены, здесь не время и не место для ссор.

Крамп утянул Мак-Грата в сторону и бросил на меня вопрошающий взгляд. Я кивнул, и он потянул юношу в сторону.

— Пойдем, Джеймс. Пора, тебе через несколько часов на вахту.

Он повел Мак-Грата через толпу к стоящим поодаль черно-желтым таксомоторам, и я слышал, как он своим резким голосом настоящего кокни наказывал водителя отвезти их в доки Кеппеля.

Гриффит расслабился, румянец сошел с его лица, а гнев утих, когда он понял, что я был свидетелем их несостоявшейся стычке. Он отдернул руку с плеча каи-таи, как будто оно превратилось в пылающий уголь.

— Прошу прощения, капитан, — пробормотал он, — я вас не заметил.

Отринутый и сконфуженный каи-таи тихо, бочком удалился. Неважно, подумал я, не один, так другой иностранец найдется, с его внешностью он наверняка подцепит кого-то этой ночью.

Я направил палец в сторону Гриффита и прорычал командным тоном:

— Вам тоже лучше вернуться на борт, мистер. Помните, что я говорил о драках? — Я постучал по столу для усиления эффекта. — Быть в моем салоне в десять ноль-ноль, минута в минуту. Понятно? — И, не дожидаясь ответа: — А теперь убирайтесь.

Гриффит развернулся на каблуках и исчез в редеющей толпе. Я взглянул на часы. Был уже второй час, но спать мне не хотелось, как не хотелось и возвращаться в монашеские пределы своей каюты. Я знал место, где было достаточно рома и радушных женщин в любое время. Я помахал обслуге, оставил несколько банкнот и горсть монет на столе и вышел на находящуюся за углом улицу Малай-стрит.

* * *

— Почему вы считаете приемлемым нападение на старшего по должности?

Я сидел за столом, а Мак-Грат, стоя передо мной, выглядел взволнованным и несчастным. Я вызвал его к себе в девять утра, страдая от головной боли и приступа лицемерия. Во-первых, я наслаждался общительной, хотя и оплаченной, компанией в хорошо известном заведении на Малай-стрит. Оно не было слишком уж эксклюзивным, любой с достаточными средствами приветствовался, а полиция лишь изредка для проформы посещала его. Но однажды я помог его хозяйке доставить без оформления документов посылку с какими-то ценностями (неискренние благодетели человечества назвали бы их выручкой от аморальных занятий) ее родственникам в Китае, за что я заслужил ее вечную благодарность, бесплатную выпивку и лучших девочек на выбор. Во-вторых, я знал, что мне следовало предотвратить ту яростную конфронтацию. Одно слово их капитана могло задавить этот росток прежде, чем он вырос ядовитым цветком. А теперь я имел двоих разгневанных и возмущенных друг другом молодых людей на своей совести.

Я принял твердый, холодный, осуждающий вид и свирепо посмотрел на помощника:

— Итак, Мак-Грат, что вы можете сказать в свое оправдание. Вы обвинили второго помощника в чем-то, что он делал на берегу в свободное время, и думаете, что это дает вам право напасть на него. Я правильно излагаю?

Мой тон был зловещим, и Мак-Грат поежился.

— Нет, сэр. Но мистер Гриффит обнимал этого... молодого человека. — Он сглотнул, стараясь сохранить ровный тон.— Он дефилировал, выставлял напоказ, и я...

— Кто дал вам право судить, — лицемерно прогремел я. — То, что делает второй помощник в свое личное время, меня не касается, если это не влияет на его работу. А если мне нет дела до этого, то и вам нет дела... если вы хотите остаться на этом пароходе. — Я сделал паузу, не спуская стального взора с Мак-Грата. — Итак, мистер?

Мак-Грат сглотнул. Возможно, он был шокирован мыслью о мужчине, который имел сексуальную связь с другим мужчиной, неважно, насколько удачно тот был загримирован под женщину. Мне это тоже было противно, хотя было ли это прегрешением перед богом или заслуживало наказания земными властями — я не знал. А Гриффит был хорошим моряком и нес службу как следует. Я не хотел терять его. С другой стороны, и Мак-Грат подавал надежды, если научится контролировать свои чувства и свой темперамент. Он потерял предыдущее место из-за драки, и вряд ли мог позволить себе вторую запись ОС. Я побарабанил пальцами по столу, ожидая ответа.

— Приношу свои извинения, сэр, я действовал опрометчиво. Подобное не повторится.

— Да уж лучше чтобы не. Нельзя поднимать руку на старшего офицера. Вы принесете извинения второму помощнику, когда он сменит вас в полдень. Итак?

Мак-Грат колебался. Возможно, он ожидал разноса, даже увольнения, но не предложения извиниться.

— Итак... мистер Мак-Грат? — прорычал я, наклонившись вперед и упершись руками о стол, как бы готовясь прыгнуть через него. Я мог быть злобным ублюдком, если меня вынудят, и надеялся, что Крамп объяснил ему это, когда они возвращались на такси.

— Да, сэр, мне жаль, сэр, но... — мои глаза гневно блеснули, но Мак-Грат упрямо продолжил, — примет ли второй помощник мои извинения?

Я почувствовал, что мое лицо покраснело от гнева, но часть меня восхищалась его упорством, и я сумел удержать голос ровным:

— Просто извинитесь, мистер. А теперь займитесь делом.

— Да, сэр.

Он повернулся, повесив голову, и побрел к двери.

Выражение его лица: было ли на нем облегчение от окончания выволочки или разочарование? Обычно по рыжеволосым страстным типам судить было легко. Но не в этом случае. Не то чтобы это имело большое значение. Я мог свалить его с ног своими кулаками, выбросить на причал — и инспектор торгового флота не станет тратить свое драгоценное время на его жалобы. Мятежные юнцы не многого добиваются на трампах в китайских морях. Но что-то в выражении лица Мак-Грата требовало больших объяснений, и нынешнее время было ничем не хуже другого для того, чтобы открыть ему глаза на суть того, на что он подписался.

— Задержитесь! — позвал я его назад. — Послушайте внимательно, Мак-Грат. Я не собираюсь комментировать то, чем мистер Гриффит занимается в своей личной жизни, но он хороший офицер и не причиняет проблем на борту. Вы можете не любить гомосексуалистов, но в нашей профессии следует научиться жить самому и давать жить другим.

— Сожалею, сэр, я думаю, что был просто ошеломлен, увидев его вместе с этим... каи-таи.

— Случаются самые разные люди, вещи и ситуации, Мак-Грат, о чем вы узнаете, если останетесь на этом судне надолго. Думаю, вы уже слышали рассказы о разных грузах, которые мы временами перевозим. Не все, что пересекает планширь фальшборта, занесено в грузовой манифест. Строго говоря, вас это не касается, ответственность лежит на мне и старпоме, если нас прихватят за яйца. Но человек, который умеет держать язык за зубами; человек, который не растеряется в затруднительных обстоятельствах; человек, который умеет постоять за себя в опасной ситуации, не теряя головы — такой человек мне нужен. Я нашел его в Гриффите. Вопрос: нашел ли я такового в вас? Насколько я вижу эту ситуацию, у вас есть выбор. Вы можете списаться с судна и я сделаю в мореходной книжке запись "очень хорошее" в графе "поведение и трезвость". У вас не возникнет трудностей в поиске места — здесь полно судов. Или же вы принесете извинения второму помощнику, и мы (я и секонд) забудем об этом инциденте. Да, и если это сделает более легким ваш выбор: отправители подобных — необычных — грузов порой бывают весьма щедры.