«К» – значит кара
Шрифт:
– Ладно, я вам все скажу. Я действительно поздно вернулся вчера из СЛО, но в Пердидо не поехал. После тех встреч я заехал в гостиницу, и там меня ждало сообщение, что звонил Хэррис Браун. Поэтому я перезвонил ему.
– Та-ак, уже интересно. Какое отношение ко всему этому имеет Хэррис? Просветите меня. Любопытно.
– Хэррис Браун – бывший полицейский...
– Эта часть мне известна. Вначале ему поручили вести расследование, потом отстранили от него, поскольку он потерял все, что вложил в КСЛ, ну и так далее. А что еще? Каким образом ему удалось выйти на след Венделла во Вьенто-Негро?
Карл Эккерт чуть улыбнулся, как бы признавая, что я не дура. Иногда это соответствовало действительности, но в данном случае у меня возникли на этот счет некоторые сомнения.
– Ему позвонил один его знакомый. Страховой агент.
– Понятно. Счастливая случайность. Я даже знаю, кто звонил. Не была уверена, но предполагала, что дело обстояло именно таким образом, – сказала я. – Хэррис Браун Венделла, конечно, знал, но вот знал ли Венделл Брауна?
Эккерт покачал головой.
– Сомневаюсь. Я тогда сам пригласил Брауна стать нашим вкладчиком. Возможно, они общались друг с другом по телефону, но ни разу не встречались, я в этом уверен. А что?
– Потому что Браун почти постоянно торчал в баре и жил в соседнем с Венделлом номере. Венделл же не обращал на него никакого внимания, и меня это тогда удивило. Ну, и что дальше? Хэррис Браун позвонил вам, вы ему перезвонили. Что было потом?
– Я должен был встретиться с ним сегодня после обеда, на пути из СЛО, но у него что-то изменилось, и он сказал, что хочет меня видеть немедленно. Я сел в машину и отправился к нему домой, в Колгейт.
Я молча смотрела на Эккерта, не зная, верить его словам или нет.
– Какой у него адрес?
– Зачем вам?
– Чтобы проверить, правду ли вы говорите.
Эккерт пожал плечами и полез в маленькую книжечку в кожаном переплете. Я тщательно записала адрес, который он мне продиктовал – если Эккерт врал мне, то делал он это весьма убедительно.
– А почему вдруг возникла такая спешка? – спросила я.
– Это вы у него спросите. Кто-то укусил его в заднее место, и он настаивал, чтобы я немедленно приехал. Меня это все встревожило, да и время поджимало. В семь утра мне предстоял деловой завтрак, но спорить с Брауном не хотелось. Поэтому я сел в машину и помчался к нему. Вот тогда-то дорожная полиция задержала и оштрафовала меня.
– Во сколько вы к нему приехали?
– В девять. И пробыл у него только час. Назад к себе в гостиницу в СЛО я вернулся что-то около половины одиннадцатого.
– Ну, это вы так говорите, – заметила я. – А вообще-то любой из вас успел бы спокойно добраться до Пердидо и поупражняться в стрельбе по мне и Венделлу.
– Мог бы любой, но лично я этого не делал. За Брауна ручаться не могу.
– А Венделла вчера вечером вы вообще не видели?
– Я вам это уже говорил.
– Карл, то, что вы говорили, оказалось чистейшей воды враньем. Вы клялись, что вас не было в городе, а на самом деле, выясняется, вы были в Колгейте. Почему я теперь должна вам верить?
– Ну, это ваша проблема.
– А зачем вы так срочно понадобились Брауну, чем вы с ним занимались у него дома?
– Мы с ним поговорили, и я вернулся назад.
– Только поговорили, и ничего больше? О чем? Почему телефонного разговора оказалось недостаточно?
Эккерт слегка отвернулся от меня и стряхнул пепел с сигареты.
– Он хотел получить назад свои деньги. Я их ему привез.
– Свои деньги?
– Те пенсионные деньги, которые он вложил в КСЛ.
– И сколько их было?
– Сто кусков.
– Не понимаю, – проговорила я. – Он потерял эти деньги пять лет назад. С чего ему вдруг пришло в голову, что теперь он может получить их обратно?
– Потому что он выяснил, что Венделл жив. Возможно, даже говорил с ним. Откуда мне знать, черт возьми?
– И что же он мог узнать из вашего разговора? Что денежки где-то лежат?
Эккерт затушил сигарету, прикурил новую, выпустил дым и, прищурившись, посмотрел на меня через клубы дыма. Взгляд его был упрямым и жестким.
– Знаете, вообще-то это вас не касается.
– А-а, оставьте. Никакой опасности для вас я не представляю. Я работаю по контракту с "Калифорния фиделити", моя задача – найти Венделла Джаффе и доказать, что он жив. Меня интересуют только те полмиллиона долларов, которые были выплачены как страховка за его жизнь. Так что, если у вас где-нибудь припрятан мешок денег, мне до этого нет дела.
– Тогда зачем же вы об этом спрашиваете?
– Чтобы разобраться, что и почему происходит. Больше меня ничего не интересует. У вас была сумма, которую Хэррис Браун требовал ему вернуть, и потому вы к нему поехали. Что было потом?
– Я отдал ему деньги и вернулся назад в Сан-Луис-Обиспо.
– Вы держите при себе такие суммы наличными?
– Да.
– И сколько у вас всего? Вы не обязаны отвечать. С моей стороны это чистое любопытство.
– В общей сложности?
– Назовите просто порядок цифры, – попросила я.
– Около трех миллионов долларов.
От удивления я даже заморгала:
– У вас при себе такая сумма наличными?
– А куда же мне ее девать? Положить деньги в банк я не могу: они тут же сообщат об этом куда следует. Ведь в отношении нас есть судебное предписание. Как только об этой сумме станет известно, истцы набросятся как стая хищников. А что они не расхватают, отберет налоговое управление.
Я почувствовала, как меня молниеносно захватило яростное возмущение, похожее на острый приступ изжоги.
– Ну конечно, "набросятся". Это ведь, между прочим, те деньги, которые вы выманили у них обманом.
– А вы понимаете, почему они захотели вложить эти деньги в КСЛ? – Во взгляде, которым смотрел на меня Эккерт, не было ничего, кроме голого цинизма. – Вкладчики хотели огрести что-нибудь за так, рассчитывали, что будут с добычей, а вместо этого стали добычей сами. Вы прикиньте: ведь большинство из них с самого начала сознавали, что затевается афера. В том числе и Хэррис. Только он надеялся, что сумеет вернуть свои деньги, прежде чем все это дело рухнет.