К звездам (сборник)
Шрифт:
— Я мигом.
Феликс Эдуардович взмыл вверх, растаял в струях белесой пелены. Через полминуты в наушниках раций Дениса и Абдулова раздался его хрипловатый голос:
— Это дыра, ледяной вулкан, точнее — водяной. Из него идет пар с плюсовой температурой. Может быть, я вернусь за датчиками и химанализатором? Надо бы установить здесь парочку.
— В другой раз. Возвращайся.
— Такая интересная дырка… я спущусь в нее на пару метров… — Голос Глинича ослабел, потерялся в тресках эфира.
Лед под ногами космонавтов вздрогнул, из недр ледового щита донесся низкий прерывистый
— Уходи оттуда к чертовой матери! — рявкнул Денис. — Феликс Эдуардович, быстро назад!
Еще один удар-толчок едва не сбил разведчиков с ног. Они вынуждены были включить «кузнечики», поднялись над содрогающейся бугристой равниной на несколько метров.
— …тся я понял, — выплыл из шумов эфира голос планетолога. — Это действительно гейзер, сейчас он сработает.
Вверху сгустилась тень, превратилась в размытое пятно, затем в искаженную туманными струями фигуру человека в скафандре.
— Феликс, какого дья… — Денис не договорил.
С оглушительным шипением и клокотанием из отверстия конуса вверху вырвался столб разогретого пара, а за ним — трасса водяных капель, каждая — размером с земной корабль. Воздух вокруг плутонианского гейзера заходил ходуном, бросая висящих космонавтов из стороны в сторону. Совсем рядом на равнину упала огромная водяная капля, едва не похоронив их под собой.
— Сматываемся! — бросил Денис, устремляясь прочь от проснувшегося вулкана.
Один за другим они понеслись в туман, однако вскоре вынуждены были остановиться, наткнувшись на ледяную стену. В этот момент сверху на них посыпалась водяная пыль, превращаясь в град величиной с кулак человека, и закончилась эта водно-ледяная феерия густым снегопадом. Снежинки тоже были очень крупными, величиной с ладонь, и объемными, фестончатыми, ажурными, очень красивыми.
Пришлось пережидать, когда закончится снегопад.
— Что там у вас? — донесся далекий голос Жукова. — Я вижу красивый фонтан высотой в десять километров. Странный такой фонтан. Такое впечатление, что…
— Ну?
— Сейчас с Батей посоветуюсь. — Пауза. — И он тоже подтверждает. Такое впечатление, что вода бьет не куда попало, а целенаправленно, порциями. Во всяком случае, струя накрыла прямое солнечное восхождение [7] , образуя цепочку валов… — Еще одна пауза. — Знаете, что получилось?
7
Плутон не имеет магнитного поля и полюсов, поэтому здесь нужны иные способы ориентации и указания направлений — вдоль экватора, по солнечному восхождению и перпендикулярно ему, то есть параллельно оси вращения.
— Могу предположить, — отозвался Глинич. — Струя воды рисует «снежинки».
— Точно! Очень похоже! Мы видели скопище таких «снежинок» с орбиты, только эти грубее.
— Разве тебе оттуда видно? — засомневался Абдулов.
— Батя проанализировал картинку с локатора и дал изображение. Я вам точно говорю — «снежинки».
Денис посмотрел на висевшего в трех метрах от него на струе плазмы Глинича.
— Феликс Эдуардович, чтоб это было в последний раз. А если бы струя воды вырвалась в тот момент, когда ты был внутри? В лепешку бы расшибла!
— Она вообще всех нас могла замочить, — философски заметил планетолог, помолчал и добавил: — И у меня есть подозрение…
— Договаривай.
— Больно ровный конус у этого вулкана. А внутри вообще идеально круглая труба…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Природа такие идеальные формы не реализует, она принципиально фрактальна.
— Так что же, по-твоему, этот конус сделали плутониане, что ли? — хмыкнул Абдулов.
— Не знаю. Но выглядит он искусственным сооружением. Да и струя воды, по словам Михаила, образовала цепь валов, близких по форме «снежинкам». Что это, если не водно-ледяной строительный комбинат?
— Чушь!
— Вовсе не чушь. Иначе как объяснить…
— Отставить споры, — прервал Глинича Денис. — Выводы будем делать после, имея на руках кучу данных. В настоящий момент мы заняты другим делом. Больше никаких отклонений от маршрута! Миша, сколько нам еще ползти до шаттла?
— Километра четыре.
— Конец разговорам. За мной.
Тройка космонавтов поднялась вдоль удивительно ровной ледяной стены на высоту в триста метров и направилась над ровной и гладкой, покрытой снегом и изморозью крышей уступа в направлении на «восток», в ту сторону, где вставало Солнце.
7
Сначала они услышали странные звуки, вдобавок к тем, что доносились со всех сторон: тихий шелест, посвистывание, жужжание. Это жужжание периодически усиливалось, превращаясь в скрежет наподобие того, что издает щетка мусороуборочной машины, вращаясь по асфальту, и ослабевало.
Остановились, не понимая, откуда на Плутоне оказалась мусороуборочная машина.
— Миша, — позвал бортинженера Денис, — ничего не видишь по вектору движения?
— Нет, — отозвался через некоторое время Жуков. — Впереди скорее всего очередная «снежинка». А что?
— Слышим нечто странное…
— Нет, ничего не вижу, — после паузы сказал Жуков с сожалением. — Там пар струится… а может быть, не пар, а метель метет.
— Метель?!
— Струя какая-то более плотная, вращается, как смерч… и движется.
— Ладно, посмотрим, мы как раз на нее выходим.
Жужжание ушло влево, постепенно слабея.
Космонавты снова двинулись сквозь клубы тумана, вглядываясь в молочно-белую пелену, непробиваемую лучами нашлемных фонарей. Туман впереди сгустился, приобрел материальную плотность снежно-белой стены. Точнее, низ этой стены был инисто-белым, а верх — на высоте двадцати метров — сверкал в лучах фонарей как полупрозрачная полированная глыба льда.
Зависли в воздухе, разглядывая стену.
Потом Глинич скользнул вперед, не обращая внимания на предостерегающий окрик Молодцова, дотронулся рукой в перчатке до бликующей гладкой поверхности.
— Кажется, я понял…
— Отойди от греха подальше, — посоветовал Абдулов. — Что ты понял?
Послышалось приближающееся тихое жужжание и потрескивание. «Мусороуборочная машина» возвращалась.
— Назад! — скомандовал Денис.
Космонавты отодвинулись подальше от стены, с опаской вглядываясь в струящееся марево тумана.