К звёздам! (сборник)

Гаррисон Гарри

Из казенной части базуки вырвался язык пламени, и взрыв тряхнул здание напротив. Заряжающий вогнал вторую ракету еще до того, как осколки стекла упали на асфальт.

— Дым, цель неясна, — пробормотал стрелок, выжидая. Затем пламя вылетело вновь. Взрыв на сей раз внутри здания, был приглушен. Двора распахнула дверь и повела отделение белом.

Дымящиеся обломки машины, горящие в разбитом салоне тела. Вверх по ступенькам, через разбитую дверь, прыжками через груду тел. Один из них был жив, и, захлебываясь кровью, поднял винтовку. Два выстрела,

и он рухнул на остальных. Они побежали по вестибюлю, вырвались в длинную галерею — здесь навстречу с криками бежали солдаты.

— Ложись! — закричал Вазил, стоя на широко расставленных ногах, пока они падали, и разбрызгивая смерть из ствола автоматической пушки, как воду из шланга. Из-за локтя, из отверстия противооткатного устройства вылетали вспышки, гильзы звенели о стену. Огромные пули 50 калибра расшвыривали бегущих, убивали всех до последнего.

Теперь оставалось сделать немногое. Скорость и натиск разогнали защитников впереди. Но надо было спешить — за ними могла быть погоня. Они двигались быстрее, следуя за Дворой — а она сверялась с подробным планом этажа. Его представил Сергуд-Смит. Вместе с прочей информацией, необходимой для нападения. В холодной ярости схватки она забыла об этом человеке, как и о своих сомнениях. Но не думать о нем сейчас она не могла.

— Вот это место, — сказала она, когда они вошли в большую комнату, одна из стен которой была заставлена ящиками. — Вот эта стена, где надписи. В шести метрах от левого края…

Они позаботились даже о том, чтобы захватить рулетки. Воспользовавшись сразу тремя, так что одна достала до нужного места. Двора, затаив дыхание, смотрела, как освобождают стену.

— Разобьете люк в стене за ящиками. Сразу же вслед за взрывами выбегаем. Мы должны оказаться в широком коридоре, который ведет к разблокированному входу.

Двора сама проверила запалы: все в порядке. Затем отбежала в зал, разматывая проволоку. Упала и тут же нажала на кнопку взрывного устройства.

В течение секунды после взрыва она думала о Сергуде-Смите, правду ли он сказал о том, что их ждет по ту сторону стены.

Потом времени на раздумье не осталось. Кашляя в облаке дыма и пыли, они пролезли в разбитое отверстие. Бегом. Удивление защитников, когда они появились с тыла: повернувшиеся головы, разинутые рты.

Это была резня. Тяжелые бункеры с тыла были открыты, с флангов не охранялись. Огонь и гранаты пошли в дело.

— Проходите, черный кот… Дверь открыта, — прохрипела она по радио. Из тыла появились солдаты. Генерал Блонштейн шел первым.

— Последняя цель — комната управления ракетами, — сказал он. — Следуйте за мной.

Они остановились возле входа в комплекс, тяжело дыша после подъема на третий этаж.

— Опустите оружие, когда будете входить, — сказал Блонштейн. — Нам не нужны повреждения. Я поговорю с ними, объясню, заговорю зубы, а вы потихонечку просочитесь к консолям управления. Помните, нам нужно захватить это место, а не уничтожить…

Его слова прервал удар

небольшого взрыва, очевидно, в комнате через зал от них. Тут же в ту сторону обратились стволы дюжины винтовок. Дверь очень медленно открылась, и появился человек. Он привалился спиной к двери в поисках поддержки, одежда его была в крови.

— Сергуд-Смит! — сказала Двора.

— В высших кругах измена, — сказал шепотом Сергуд-Смит, медленно соскальзывая на пол.

23

— Они знали, — сказал адмирал Скугаард, завороженно глядя на опознавательные знаки вражеских кораблей. — Наверняка, они знали. Иного объяснения их присутствия в это время и в этом месте быть не может.

— Сергуд-Смит? — спросил Ян.

— Это ты рассказал мне, — в голосе Скугаарда не осталось ни следа тепла или человечности. — Ты прибыл ко мне с планом.

— И я сказал к тому же, что не уверен, можно ему верить, или нет.

— И это было. Мы заплатили за эту ошибку своими жизнями. Но, во всяком случае, мы хоть сможем увидеть, как это произойдет. Мне жаль солдат в транспорте.

— Мы будем сражаться? Мы не сдадимся?

Голодный гнев сменился на лице Скугаарда ледяной улыбкой.

— Нет, мы не сдадимся. Но, боюсь, у нас не осталось ни малейшего шанса на победу. У них как минимум втрое больше снарядов, чем у нас. Они просто раздавят нашу защиту. Пожалуй, все, что мы можем сделать — это отделиться от транспорта и попробовать прикрывать его отход до тех пор, пока он не окажется в безопасности.

— Это получится?

— Нет. Но в любом случае мы пойдем на это. Орбитальная механика здесь — слишком жесткая дисциплина, в этом не может быть сомнений. Они встретятся с нами, мы будем драться. Мы можем нанести им урон, но, скорее всего, и этого не будет. Они с нами справятся. Затем погонятся за транспортом и легко с ним разделаются.

— Мы можем изменить курс.

— И они тоже. Нам не уйти, можно лишь оттянуть конец. Если хочешь что-нибудь кому-нибудь передать, свяжись по радио со второй эскадрой…

— Как это все-таки обидно! Пройти такой путь, выиграть битвы на планетах…

— Какая может быть обида в отношении сражений? Обычно армии и флоты отправлялись в путь в сопровождении священников — причем священники были по обе стороны, и все молились, чтобы бог встал на их сторону. Один генерал говорил, что бог на стороне большего войска, и он был близок к правде.

К этому мало что можно добавить. Три боевых корабля против одного. Исход поединка не оставлял сомнений. Их орбиты слегка изменились, и два корабля стали расходиться. На орбите противника изменений не было. Скугаард указал на один из экранов.

— Они ничем не рискуют и не оставляют нам ни единого выхода. Если на этой скорости мы войдем в атмосферу, мы сгорим. Они знают, что мы должны затормозить, и насколько, и тогда встреча для нас окажется очень невыгодна, поскольку скорость наша будет меньше.