K.S.E.N.O.N
Шрифт:
– Она поступила к нам вчера вечером. Какие-то дети нашли ее без сознания на заброшенной станции метро. Голой, - утонил он, - Видимо, девушка пробыла там не один день. Ее организм истощился, и это вызвало голодный обморок. Первым делом я вколол ей стимулятор и поставил капельницу с глюкозой. Утром она пришла в себя, и тогда стало ясно, что у нее тяжелая амнезия. Пациентка вела себя очень агрессивно. Она выдернула катетер и попыталась сбежать, но не смогла найти выход. А потом санитары пытались ее схватить, но в ней проснулась какая-то нечеловеческая сила. Она
– И все равно не понимаю, зачем тебе я?
– устало спросил Рид, не особо вникавший в монолог врача.
– После того, как она выдернула катетер, - продолжил Винсент, - у нее на руке должна была остаться ранка. Но ее там не оказалось
– Что ты хочешь этим сказать?
Они уже поднялись на нужный этаж и теперь приближались к палате пациентки. Вдоль коридоров туда-сюда сновали врачи, медсестры, санитары и, собственно, больные с искаженными, бледными лицами. Все они таращились на Рида (или ему казалось, что таращились), словно он иностранец, и это его раздражало.
– Я хочу сказать, что с этой девушкой что-то не так. Я сделал анализ ее крови, и выяснилось, что кровяные тельца мутировали и продолжают видоизменяться.
– Это какая-то болезнь?
– Не уверен. Но точно знаю, что это ненормально. Клетки здорового человека не могут восстанавливаться с такой скоростью.
Когда доктор и Николас приблизились к палате № 419, оказалось, что дверь распахнута. Оттуда доносились крики людей. Пухлая медсестра со шприцом в руке и два санитара пытались выловить буйную пациентку, но вместо этого загнали ее на подоконник. Она, словно зверек, шипела на окруживших ее людей и скалила белые зубы.
– Кто вошел в палату без моего разрешения?
– гневно спросил Винсент.
– Я просто хотела проверить ее показатели, а она вдруг проснулась. Я не знала, что можно так быстро отойти от снотворного, - торопливо оправдывалась медсестра.
– Немедленно выйдете из палаты!
– приказал врач.
Его тут же послушались и уже не молодая медсестра вместе с санитарами вылетели в коридор. Дверь за ними автоматически закрылась.
Рид смотрел на черноволосую девушку, по-прежнему находившуюся на подоконнике большого окна, и видел в ее зеленых глазах не агрессию, а отчаянный животный страх. Ему было трудно даже представить, каково это, не помнить ничего. Словно ты только родился. Но у тебя нет близких, которые бы могли тебя защитить. Нет дома, который стал бы твоей крепостью.
Девушка тоже смотрела на него. Она перестала скалиться, но все еще не доверяла им.
– Вот такая у нас беда, Ник. Я хочу изучить ее получше. Может, я найду объяснение этому феномену. Но для этого мне нужно провести полный анализ.
Винсент говорил так, словно кроме него и Николаса в палате никого не было. Девушка тем временем медленно и как-то по-кошачьи сползла с подоконника, коснувшись пола сперва руками, как передними лапами, и только потом босыми ногами. Затем она забилась в дальний угол и продолжила следить за незнакомцами.
– Ты же не собираешься делать из нее подопытную крысу?
– спросил Николас.
– Нет, нет, что ты? Я просто хочу провести глубинный анализ и немного изучить ее. Если мне удастся установить причину ее мутации, я прославлюсь.
– Для этого тебе нужно разрешение ее родственников, - напомнил Рид, - И до того момента, пока ты их не найдешь, девушка находится под защитой государства.
– Вот именно! Поэтому мне нужен ты. Если я сообщу в полицию, ее сразу заберут, и у меня не будет на нее никаких прав. Разыщи ее родственников, и тогда я уже смогу с ними договориться. Не волнуйся, я заплачу столько, сколько скажешь.
– Значит, ты не собираешься лечить ее память?
– Я проверил, травм головы у нее не было. Нервная система тоже в порядке. Скорей всего, потеря памяти была вызвана этими мутациями в ее теле. Я смогу сказать точно после масштабного обследования. Но мне кажется, что медицинским вмешательством это не исправить. Будем надеяться, что память сама к ней вернется.
– Надеюсь, ты понимаешь, что должен заплатить мне достаточно крупную сумму, чтоб я взялся за это грязное дело?
– Ничего грязного я в этом не вижу, - разочарованно произнес Винсент, - Но, как я уже говорил, заплачу сколько скажешь.
Николас еще раз глянул в угол, где сидела, обняв колени, она. Ее зеленые, немного раскосые, глаза встретились с его серым и голубым. Рид узнал в ее растерянном взгляде что-то знакомое. Что-то, что он долго пытался вытеснить из своей памяти, как гнилую часть яблока, но сейчас воспоминания из прошлого нахлынули неудержимым потоком, разрушив выстроенную им в свое время плотину. Мужчина поспешил отвернуться, но его все равно тянула туда, в эту пучину, в которой осталась часть его самого.
– Ладно. Но мне все равно придется взять ее с собой, - наконец согласился он.
– Если это так необходимо, забирай. Но пообещай, что когда ее родственники найдутся, ты вернешь ее.
– Странно от тебя слышать подобные слова. Ты же врач, - Рид усмехнулся, - Словно, если у нее нет памяти, то она уже не человек, а вещь.
Винсент не нашел, что ответить.
– Верну, не волнуйся. Как сейчас ее состояние?