Каббалистическая астрология. Часть 4: Диалектика, или Дома
Шрифт:
В науке второй дом обозначается словом апробация, которое обычно относится к уже написанной, но еще не защищенной на ученом совете диссертации, проходящей, так сказать, предварительную обкатку на менее ответственных для диссертанта мероприятиях — например, в виде сообщений на конференциях, научных семинарах и т. п. При этом имеется в виду, что диссертация в целом уже готова к защите, а вот соискатель — не вполне, и ему предоставляется возможность прорепетировать ответы на каверзные вопросы, выучиться благодарить за критику и кланяться в заключение.
Аджновский объект по своей идее является универсальным — не в том смысле, что все может сделать, а в том, что все способен выдержать. Другими словами, он рассчитан на самостоятельное существование в определенной окружающей среде и должен быть готов войти в настолько тесное взаимодействие с ней, что она полностью как бы растворит его в себе, то есть включит в гомеостаз и перестанет
Разумеется, так сразу это не получается, и процесс адаптации объекта к среде (то есть второй дом как таковой) может быть очень непростым, включая в себя два существенных момента. Первый из них состоит в установлении связей между объектом и средой, второй заключается в определенной трансформации (с точки зрения объекта) самой среды, которая оказывается в известной степени жертвенной, сама приспосабливаясь к объекту. Сам же объект, находясь в рамках второго дома, существенно не меняется: он лишь учится функционировать в пределах внешнего мира, устанавливая с ним многочисленные связи, занимая место в различных процессах и демонстрируя при этом те свойства, качества и умения, которые были заложены в нем при его конструировании — в том числе и не предусмотренные заранее.
Яркий пример ситуации второго дома — рождение второго ребенка в адекватной среде, где его окружают мамки (то есть кормилицы) и няньки, вооруженные многочисленными пеленками, подгузниками, свивальниками, погремушками и прочими младенческими усладами. Конечно, момент рождения как разрушения основных структур матки и перерезания пуповины идет под восьмым домом, но начиная с первого самостоятельного входа здоровый ребенок может рассматриваться как по идее полностью приспособленное к жизни в окружающей его среде существо. Выражение "окружающая среда" в данном случае носит не только природный (то есть лес, горы, небо, звезды), а еще и биологический смысл (включая материнские внимание и грудь), но не более того. Безусловные (хватательный, сосательный, глотательный и прочие) рефлексы в сочетании с заботой окружающих дают младенцу возможность совершенно адекватной адаптации к внешнему миру, причем последний, насколько это касается ребенка, послушно разворачивается ему навстречу. Видимо, апробация основных жизненных систем новорожденного идет около сорока дней (традиционный срок, после которого ребенок переходит в состояние младенца) и присутствие в это время около него ангела-хранителя, споспешествующего успешному протеканию процессов второго дома, в это время особенно ощутимо.
Отличие второго дома от первого заключается в том, что от объекта под первым домом среда не ждет ничего конкретного — она обеспечивает ему все необходимые условия для самовыражения и принимает последнее в любом виде.
Что же касается объекта под вторым домом, то здесь ситуация в некотором смысле противоположна: среда заранее готовит для объекта определенную экологическую нишу, возлагая на него множество конкретных ожиданий, приблизительно соответствующих его природе и функциям, и как только включается второй дом, не замирает (в отличие от первого) в априорном восхищенном внимании, а начинает устанавливать с ним связи и всячески теребить, ожидая ответных действий и реакций в соответствии со своими априорными ожиданиями и, главное, актуальными потребностями.
Например, когда кинозвезда первой величины дает интервью телевизионной программе "У нас в гостях по субботам", у нее включается первый дом, и это означает, что она может, совершенно игнорируя ведущего, говорить о чем угодно, вспоминать истории из своего детства, делиться опытом приготовления творожной пасхи с миндалем и корицей или признаваться в любви к президенту своей страны. Однако если ученый высокого ранга приезжает на симпозиум по его узкой специальности и, прочитав свой доклад на заранее ожидаемую тему, начинает отвечать на вопросы своих коллег, у него включается второй дом: он должен защитить свою теорию или концепцию, и если он сумеет ответить по "гамбургскому счету" на актуальные практические вопросы и покажет, что его метод действительно способен заткнуть зияющие дыры в существовавшем до него лоскутном одеяле науки, то предлагаемая им концепция может претендовать на включение в современную (а может быть, и будущую) научную парадигму. Если же он, вообразив себя Чарли Чаплиным и Софией Лорен в одном лице, вместо того, чтобы отвечать по существу задаваемых вопросов, начнет рассказывать анекдоты и раздуваться от собственной важности (подменяя тем самым второй дом первым), то шансов на научный успех доклада у него не останется.
Включение второго дома может быть и постепенным (мама гуляет с малышом по дворику, потом по улице, берет его на загородные прогулки, в пеший поход с ночевкой, наконец, в трансгималайскую экспедицию), но чаще бывает все-таки резким: синтетическое бытие изолированного объекта кончается и он буквально погружается в нетерпеливо ждущую его прибытия реальность: автомобиль, сойдя с конвейера, начинает проходить обкатку;
Последний пример довольно типичен для второго дома. Внешняя среда прекрасно понимает (чувствует), что включение второго дома это еще далеко не окончание, то есть переход объекта на уровень сахасрары и слияние с ней, и рассматривает объект как своего рода талантливого юношу, уже владеющего известным мастерством, но еще не нашедшего ему адекватного приложения и потому не всегда и не во всем предсказуемого и соответствующего внешним ожиданиям. Другими словами, среда имеет в виду, что объект под вторым домом в любой момент может слегка "взбрыкнуть", и именно поэтому при нем имеется сопровождающее или присматривающее опытное лицо и надпись типа "обкатка", "начинающий водитель", "молодой специалист" или что-нибудь в таком роде. Второй дом кончается, когда эта надпись убирается, наставник (незаметно или со скандалом) удаляется и скидок со стороны внешнего мира на молодость и неопытность больше ждать не приходится.
Например, в период жизни нашей страны, который сейчас именуют застоем, а по мнению автора ему больше подходит эпитет "всесторонней заботы", существовало понятие молодого, или начинающего писателя (поэта), каковая характеристика вовсе не имела отношения к возрасту литературного дарования: можно было быть молодым и в сорок, и даже в шестьдесят лет, лишь бы официально объявленная со стороны партии и правительства опека над данным литератором не была почти столь же официально снимаема (то есть второй дом отменялся); означенная же мера применялась в двух разных, но достаточно редких случаях: либо литератор становился "всенародно известным", то есть попадал в соответствующий номенклатурный список и соответственно издавался и награждался, либо же, наоборот, полностью терял доверие начальства и подвергался остракизму (литературному или политическому, то есть перестал быть печатаемым или высылался из страны). Но как "народных", так и "антинародных" писателей оказывалось довольно мало, а всех остальных второй дом, то есть звание "молодых" и состояние казенно-присматриваемых, сопровождал до смерти.
Опасности и препятствия. Первая опасность, возникающая при включении второго дома, заключается в том, что человек (группа) этого не замечает или, заметив, тут же вытесняет в подсознание, или же сознательно игнорирует. Причины для подобного поведения имеются, и достаточно серьезные.
Аджновское состояние объекта превращает его как бы в пуп земли, подчеркнутый микрокоcм, вокруг которого суетится большой услужливый макрокосм, то есть Вселенная. Окончание этого состояния и переход в хотя бы и заранее подготовленное, но достаточно уязвимое положение фрагмента внешней среды, настроенной к тому же далеко не так услужливо, как в прошлом, отчетливо ждущей от объекта определенных действий и активно входящей с ним в контакт, производит на него сильное и часто тревожное (вплоть до шока) впечатление, и объект, в порядке психологической самозащиты, может попытаться сделать вид, что вообще ничего не произошло и не происходит, и он как был в центре мироздания, ничего никому не обязанный, так в нем и остается. Что происходит в этом случае? Среда, не получив от объекта желаемых действий, в первую очередь в плане налаживания с ней контакта, активизируется в направлении объекта сама, уже в большой мере игнорируя гида объекта, специфического для второго дома и воспринимая объект как сахасрарный и при этом потенциально враждебный (поскольку он плохо в нее вписывается). Иногда после этого адаптация становится невозможной, то есть объект не проходит испытания, а иногда он вытесняется другим, может быть, и худшим по своим характеристикам, но более склонным к взаимодействию со средой, позиция которой в этой ситуации часто выглядит так: "Лучше, чтобы плохой объект работал как-то, чем хороший — никак". Или, как выразилась героиня песни Галича: "А что с чужим живу — так своего-то нет".
Здесь нужно иметь в виду очень важное обстоятельство: в ситуации второго дома активности объекта в среде требует на самом деле не она, а гид объекта, или, на метафизическом уровне, Мировой Разум, и среда в конечном счете выступает здесь как жертвенная структура, своего рода полигон, на котором объект проходит контролируемые испытания с целью его дальнейшего совершенствования — но уже не как такового, а с целью обучения функционирования в рамках и условиях будущей самостоятельной жизни во внешнем мире. Поэтому то, что объект воспринимает как повышенный интерес к нему со стороны внешней среды не есть следствие его необходимости для ее дальнейшего существования — во всех ночных (то есть первых шести) домах среда играет скорее жертвенную роль, то есть на ее энергии и информации объект развивается и совершенствуется, уменьшая свою и увеличивая ее энтропию.