Кабинет диковин
Шрифт:
Хотя это был тот же вопрос, который он задавал себе несколько минут назад, О'Шонесси ограничился пожатием плеч. Имея дело с журналистом, лучше попридержать язык.
– У вас наверняка должна быть какая-нибудь версия.
О'Шонесси снова пожал плечами.
Смитбек подошел поближе и, понизив голос, сказал:
– Послушайте, если это конфиденциальная информация, то я всегда могу сослаться на «анонимный источник».
О'Шонесси на эту уловку не купился.
Смитбек вздохнул, поднял глаза на «Дакоту» и решительно произнес:
– Смотреть здесь не на что. А если вы намерены молчать, то я, пожалуй,
Пройдя несколько шагов, он вдруг резко остановился, словно его осенила свежая мысль.
– Да, кстати. Не хотите ли составить мне компанию?
– Благодарю вас, нет.
– Бросьте, – не унимался репортер. – Я же вижу, что вы не на службе.
– Я сказал – нет.
Смитбек подошел к нему на шаг и произнес:
– Я подумал, что в этом деле мы можем друг другу помочь. Мне просто необходимо следить за тем, как идет расследование дела этого Хирурга.
– Хирурга?
– Неужели вы не слышали? Так назвала серийного убийцу «Нью-Йорк пост». Убожество, не так ли? Ну да ладно. Мне нужна информация, и вам, не сомневаюсь, она тоже нужна. Разве я не прав?
О'Шонесси промолчал, хотя действительно нуждался в информации. Интересно, знает ли Смитбек что-нибудь или просто вешает лапшу на уши.
– За мной не постоит, сержант. Я проморгал убийство туристки в Центральном парке и теперь должен рыть землю, а то редактор употребит мою задницу на завтрак. Всего лишь крошечный намек время от времени. Никаких деталей. Мне хватит одного кивка.
– Какой информацией вы располагаете? – осторожно поинтересовался О'Шонесси, вспомнив о просьбе Пендергаста. – Что вам, например, известно о Фэрхейвене?
– Вы, наверное, шутите? – закатил глаза Смитбек. – Да у меня о нем целый куль сведений. Не думаю, что они будут для вас очень полезны, но поделиться я тем не менее готов. Но лучше это сделать за выпивкой.
О'Шонесси осмотрел улицу. Несмотря на то что здравый смысл подсказывал ему от общения с репортером воздержаться, противостоять искушению было тяжело. Смитбек, конечно, нахал, но в то же время, судя по всему, человек порядочный. В прошлом он даже работал с Пендергастом, хотя предаваться воспоминаниям о том времени не очень любит. Кроме того, Пендергаст очень просил составить досье на Фэрхейвена.
– Где?
– Вы не знаете где? – расцвел Смитбек. – Все лучшие бары Нью-Йорка находятся в одном квартале от Коламбус-серкл. Мне известно место, где собираются работники музея. Называется «Кости». Пошли. По первому кругу плачу я.
Глава 13
На какой-то момент туман стал гуще. Пендергаст ждал, стараясь не терять концентрации. Затем в толще тумана замерцали оранжевые и красные пятна, и лицо Пендергаста обожгло жаром. Туман начал рассеиваться.
Он стоял неподалеку от Кабинета природных диковин Шоттама. Была глубокая ночь, и кабинет пылал. Злобные языки пламени вырывались из окон первого и второго этажей, пробиваясь через клубы ядовитого черного дыма. Несколько пожарных и стадо полицейских торопливо сооружали веревочное ограждение вокруг горящего здания и отгоняли зевак. Внутри ограждения пяток пожарных команд
Жар стоял стеной, буквально являя собой физическую силу. Пендергаст, находившийся на углу, с некоторым опасением взирал на пожарную машину – здоровенный, изрыгающий пар черный котел на колесах. На округлых потных боках котла золотом сверкали буквы: «Промышленная компания Амоскиг». Пендергаст перевел взгляд на зевак. Интересно, не находится ли среди них Ленг, любуясь плодами дел рук своих? Вряд ли. Скорее всего он давно ушел. Ленг не пироман и сейчас наслаждается покоем в своем доме, местонахождение которого остается тайной.
Адрес Ленга был главной загадкой. Но имелся еще один вопрос, требующий немедленного ответа: куда доктор Ленг переместил свою лабораторию?
Раздался страшной силы треск, и крыша здания рухнула вниз, выбросив в небо столб искр. Над толпой зрителей пронесся восторженный вздох. Бросив последний взгляд на обреченное строение, Пендергаст, расталкивая зевак, принялся выбираться на свободу.
Перед ним откуда ни возьмись появилась крошечная – не больше шести лет – девчушка с потрепанной соломенной метелкой в ручке. Малышка посмотрела на Пендергаста и в надежде на медяк начала с деловым видом подметать перед ним тротуар, отгребая в сторону собачье дерьмо и разного рода крысиный корм.
– Спасибо, – сказал Пендергаст и бросил девчушке несколько пенни.
Не поверив своему счастью, девочка посмотрела с восторгом на монеты и присела в неуклюжем книксене.
– Как тебя зовут, дитя? – ласково спросил Пендергаст. Девочка подняла на него глаза так, словно ее удивило, что взрослый человек говорит с ней таким тоном, и ответила:
– Констанция Грин, сэр.
– Ты живешь на Уотер-стрит?
– Нет, сэр. Там я уже не живу.
Девочку, видимо, что-то напугало, и она, сделав еще один короткий книксен, повернулась, перебежала на людную сторону улицы и растворилась в толпе.
Пендергаст еще раз окинул взглядом убогую улицу и толпу столь же убогих людей. Немного постояв, он с печальным видом двинулся дальше. Зазывала у дверей ресторана Брауна громогласно и невнятно объявлял меню и цены.
Свининасоусскаперсами.
Ростбифбаранинарыба.
Двойнойгарнирскапустойиовощами.
Входитесэрзанимайтеместосэр.
Пендергаст задумчиво брел, слушая, как, извещая о пожаре, трезвонит колокол на здании мэрии. Он пересек Бауэри и вышел на Парк-роу. На пути ему попалась аптека, витрину которой украшал набор разных по размеру, цвету и форме банок и бутылок. «Сельдерейная болеутоляющая мазь», «Болотный корень», «Индейское лечебное масло Д. и А. Енсов (годится для людей и животных)».
Пройдя по Парк-роу два квартала, Пендергаст остановился, сконцентрировал все свое внимание и стал копаться в памяти, чтобы воссоздать вид этой части Нью-Йорка конца девятнадцатого века. Постепенно из тумана стало возникать пересечение Бакстер-стрит и Уорт-стрит. При слиянии улиц образовалась площадь необычной формы, получившая название Пять углов. Теперь это место находилось перед ним, и оно ничем не напоминало тот кипящий жизнью Нью-Йорк, который он видел всего несколько минут назад на Бауэри.