Кабул, До Востребования
Шрифт:
Виктор жестом показал Анне, что им следует переместиться в другое место.
– Ну, что скажешь?
– Именно сюда меня и привозили... Б р р...
– Анна зябко передернула плечами.
– Как вспомню, так мурашки по телу!
– Я не о том спрашиваю. Мы и так точно знаем - и знали, - куда они тебя отвезли. Я про эту вот парочку спрашиваю. Конкретно - про них.
– А а... Ну да, конечно. Я их сразу узнала. Они были тогда все в масках... Но спутать их еще с кем то сложно. Особенно верзилу.
– Добро. Понятненько. Смотрим дальше.
Помещение, в которое ее сопроводили,
Там был диван, небольшой овальный стол с высокими венскими стульями и пара кресел. В противоположном от входной двери углу на подставке стояла видеоаппаратура: CD проигрыватель, телевизор "Сони" и цифровая камера.
Единственное окно было закрыто плотными коричневыми шторами. Виктор включил пакетником верхний свет. Анна, расстегнув пальто, подошла к одному из двух кресел. Опустилась в него. Прикрыла на несколько секунд глаза, вспоминая события месячной давности...
Да, именно здесь, в этом помещении она очнулась от резкого запаха нашатыря. Здесь же ее и допрашивали... Точно так же пахло табаком и мужским парфюмом. А вот посторонний химический запах теперь уже не ощущался...
В допросе принимали участие трое мужчин в штатском. Их лица были скрыты под шлем масками. После небольшой прелюдии ей показали пленку с записью оперативного мероприятия. Дело было весной. Трасса А144 (Саратов Воронеж Курск). Деревня, населенная сплошь выходцами из таджикского города Куляба. По обе стороны шоссе, неподалеку от места его соединения с трассой "Дон" - придорожные кафе, харчевни, автозаправки, мотели. Именно здесь в позднее вечернее время, когда шоферы дальнобойщики ужинают и располагаются на короткий отдых, прошла акция, в которой они участвовали на пару с Иваном. Причем Козаков был старшим группы захвата...
В ту ночь оперативно боевое подразделение ФСКН работало по наводке агента. Акция была именно "внеплановая". Ее сроки и детали не согласовывались с местным руководством. Иначе о мероприятии, как это уже случалось в других регионах, могли бы узнать те, кто крышует наркотрафик, либо получает отступные.
По ходу операции случилось ЧП. Вспыхнул пожар, в результате чего сгорели дотла два особняка местных бизнесменов и придорожная таверна одного из "кулябцев". А также превратились в обугленные остовы с десяток машин, включая четыре фуры.
Ивана сняли с должности еще до оглашения выводов внутреннего расследования. Их двоих оч чень оперативно уволили из Воронежского управления ФСКН. Даже задним числом оформили! Вскоре на Ивана Козакова завели уголовное дело. Спустя еще месяца три, когда он уже был за кордоном и работал на контракте, начали таскать на допросы и Анну. Иван проходил еще по трем или четырем делам. Вначале как свидетель, а потом и как член организованной преступной группировки, специализирующейся на рэкете, крышевании, похищении людей и фальсификации уголовных дел...
* * *
– Вижу, обстановка тебе знакома, - Виктор криво усмехнулся.
– Запись, я так понимаю, здесь показывали?
– Да, здесь... И для меня до сих пор загадка: откуда они ее взяли? Я ведь считала ранее, что есть только те две записи, что делали наши оперативники. А они... бац ц! И показали пленку. А на ней зафиксированы наши личики.
– Здесь есть определенные вопросы. Но то, что такая запись существует... То, что о ней знает определенный круг лиц... Это может быть нам на руку.
– Пока не понимаю, к чему ты клонишь, Виктор.
– Мне не хотелось бы вдаваться в подробности, - куратор многозначительно посмотрел на Козакову.
– Обсуждение данной темы продолжим в другом месте. Хочешь еще раз посмотреть на подвал, где тебя содержали?
– Не испытываю такого желания.
– Я тебя понимаю... Ну что ж. Настало время пообщаться с самим Мироненко. Но разговаривать будем не здесь, в другом месте.
Другим местом оказался водоем, расположенный в четырех километрах на юго восток от коттеджного поселка, за рощей. Это был довольно глубокий карьер, где ранее осуществлялась добыча песка для расположенного неподалеку заводика, производившего силикатный кирпич. Уже лет двадцать как этот карьер превратили в искусственное озеро, соединив канавой с протекающей вблизи речушкой - на радость рыбакам и детишкам из окрестных деревень и поселков.
Водоем, окруженный полосой сухого ломкого камыша, присыпанного снегом и опушенного инеем, почти весь был покрыт льдом. И лишь в одном месте, там, где он соединяется отводным каналом с речкой, чернела полынья.
Именно сюда и привезли эту троицу: главу ЧОПа "Эгида Плюс" Петра Мироненко и двоих его сотрудников.
– Останешься в машине?
– спросил у нее Виктор.
– Или хочешь послушать, что расскажет Мироненко? Если, конечно, он развяжет язык.
– Я пойду с тобой.
– Добро. Но в разговор не встревай.
Двух "чоповцев", на головах которых красуются непроницаемые "колпаки", выволокли из микроавтобуса. Кто то из сотрудников отмотал полосу скотча, разрезал пополам. Развернув закованному в наручники верзилу лицом к заснеженному полю и спиной к водоему и собравшимся на его берегу людям, заклеил этому типу рот. Опять надвинул колпак... Та же процедура была исполнена и в отношении "сторожа". Затем этих двоих уложили на кусок брезента рядом с машинами.
Настала очередь Мироненко. Это был плотный, чуть грузноватый мужчина лет сорока пяти. Некогда руководил одним из линейных отделов транспортной милиции, подполковник. Но уже лет восемь как он ушел из органов, а ныне являлся главой одного из крупнейших ЧОПов в области. Анна без труда его опознала: и по фактуре и по голосу...
Место, куда ее привезли, она тоже узнала. Еще бы... такие вещи не забываются. После одного из допросов ее привезли к этому вот карьеру. Ровно так, как сейчас у Мироненко, на голове у нее был полотняный мешок. Впрочем, "колпак" с нее на короткое время сняли. Но лишь для того, чтобы Козакова поняла, что происходит: она стояла со связанными руками на обрывистом - высотой метров шесть - берегу этого явно не мелкого водоема... Потом на нее вновь надели мешок и привязали к шее тяжеленный, весом килограммов в двадцать, кусок рельса; в просверленное отверстие была вдета пеньковая веревка, которую накинули ей на шею. Как она не свалилась тогда в карьер с обрыва? Анна сама этого сейчас не понимала. Как не понимала до конца и того, что именно помешало тогда Мироненко и тому, кто дал команду ее закошмарить, пристрелить Козакову или утопить ее в этом озерце...