Кабул на военном положении
Шрифт:
Военный вождь вновь начал было хитрить:
– Но нужно время. Мы...
– Сейчас же! – прервал его Малко. – Представьте, что вы возвращаетесь к вашим соплеменникам в Джелалабад.
Селим Хан остановил на Малко оценивающий взгляд своих испещренных жилками глаз и проронил:
– Хорошо. Я одеваюсь...
В форме цвета хаки и с висящим на животе кольтом Селим Хан выглядел почти молодцевато. Малко ни на секунду не отводил от него дуло ручного пулемета. В ленте оставалось достаточно патронов, чтобы изрешетить его пулями вдоль и поперек. В доме стоял крик и детский плач, непрерывно ходили взад и вперед, брошенные жены, по обычаю, жалобно
Наконец сборы кончились. Транспорт выстроился вереницей у ворот, – всего пять машин, в том числе штабной джип Селима Хана. Их сопровождало человек тридцать неряшливо одетых охранников. Малко заменил ручной пулемет "усовершенствованным" автоматом покойного Гульгулаба. Закутанного на афганский лад, нахлобучившего "паколь" и закрывшего низ лица шарфом, Малко трудно было бы признать теперь за иностранца. Словно бы невзначай, он держал свой автомат направленным в затылок Селима Хана. Вождь уже сообщил в резиденцию президента о своем отъезде из столицы, и там, похоже, встретили это известие не без облегчения.
Рядом с Малко жались две женщины в чадрах, Зеба и Биби Гур.
Небольшая походная колонна тронулась в путь. Высунув руку из дверцы джипа, Селим Хан двумя растопыренными пальцами знаменовал прохожим грядущую победу. Он обернулся и кинул прощальный взгляд на свой дом. Долог путь в Джелалабад! У кольцевого разворота их весело приветствовали танкисты Т-62. Малко стало легче дышать. Начало складывалось благополучно, и небеса обрели синеву.
Они мчались полным ходом по прямому, как стрела, уходящему вдаль шоссе. Полчаса езды. Минуя поворот к Пул-з-Шарки, Малко почувствовал, как у пего екнуло сердце. В трех километрах отсюда находился последний военный пост перед въездом в ущелья Баграни.
По обочинам дороги рассыпалась сотня солдат, поддерживаемых танками и противотанковыми установками. Один из солдат сделал знак остановиться. К джипу подошел офицер. Солдаты не оттащили игольчатую полосу, растянутую поперек шоссе.
Переговоры затягивались. Биби Гур перевела:
– Он не получал приказа. Со времени введения военного положения запрещено проезжать этот пост без пропуска, выписанного в штабе...
Селим Хаи начал выходить из себя. Малко слышал, как в задних машинах осторожно клацали затворами автоматов. Подъехал броневик, облепленный солдатами. Сразу за постом дорога поворачивала и шла но берегу реки, а там уже начиналась ничейная земля, где хозяевами положения были моджахеды. Спор становился все ожесточеннее... Вдруг офицер заставы отступил на шаг, расстегивая кобуру пистолета.
Но Селим Хан оказался проворнее: мигом выхватив кольт, он выстрелил прямо в лицо офицеру, так что фуражка отлетела метра на три.
Через какие-то доли секунды загремели выстрелы.
– Гони! – заорал Селим Хан водителю.
Джип рванулся с места. Обернувшие!.. Малко увидел, что один из солдат направил на них гранатомет РПГ-7.
Он не успел даже испугаться. Сверкнуло желтое пламя, грянул глухой взрыв, и ему показалось, что джип подкинуло в воздух. Опалило нестерпимым жаром, все заволокло дымом, раздались вопли. Не слушаясь руля, машина шарахалась из стороны в сторону, за ней клубилось зеленое облако. Граната угодила прямо в мешок с долларами, что смягчило силу взрыва, но ассигнации разлетались из порванного мешка. Селим Хан оглянулся и взревел от бешенства.
Слишком поздно! Смертельно раненный водитель выпустил руль, джин швырнуло в обсохшее русло реки Баграни, где он опрокинулся набок, оказавшись ниже уровня дороги. Именно это обстоятельство и спасло им жизнь. Подъехавший броневик начал строчить перед собой в пространство из крупнокалиберного пулемета. Малко, обе женщины и Селим Хан начали отползать, прячась за валунами.
Вновь послышался глухой взрыв. Это один из бойцов Селима Хана подбил броневик из гранатомета. Поднялся огромный столб черного дыма. Селимово воинство вело огонь из придорожных рвов, задерживая продвижение солдат регулярных войск. Биби Гур потянула Малко за руку:
– Скорее, мы почти спасены!
Селим Хан забыл о них и думать. Пока его бойцы оттесняли мало-помалу противника, он подбирал разлетевшиеся кругом доллары. Едва ли он даже заметил их исчезновение. Биби Гур и Малко миновали поворот. За ним караван верблюдов мирно ждал, когда кончится стрельба. Биби Гур подбежала к караванщику и что-то спросила у него.
Афганец повернулся и указал на скалистый горный склон.
– Они там! – крикнула Биби.
Они начали взбираться на скалы. Рев над головами заставил их приникнуть к земле. Над горными гребнями пронесся "Миг", не открывая огня... Они карабкались едва не на четвереньках, все больше удаляясь от дороги. Неожиданно, обходя одну из скал, они столкнулись лицом к лицу с дюжиной бородачей разбойничьей наружности, основательно вооруженных автоматами и гранатометами РПГ-7. Незнакомцы взяли их на мушку. Стягивая чадру, Биби начала что-то выкрикивать на дари. Откуда-то явился высокий бородач в чалме, увидел ее и кинулся обниматься. Биби Гур повернулась к Малко:
– Мы спасены! Пошли, могут снова прилететь самолеты. Надо укрыться до наступления ночи.
Под горой Селим Хан и его бойцы продолжали напрягать силы; они – чтобы отбросить солдат регулярной армии, а он – чтобы собрать свои деньги... Вдруг Биби выхватила из рук одного из своих партизан тяжелую русскую винтовку с оптическим прицелом. Она приложилась, ловя цель на мушку. Раздался глухой щелчок, и Селим Хан в двухстах метрах от них замертво рухнул лицом вниз... Она бросила винтовку ее владельцу и сказала только Малко:
– Это был пес и предатель!
Укрывшись у входа в пещеру, где располагался полевой командный пункт партизан, Малко и Биби Гур отдыхали. Стрельба стихла, и караван верблюдов продолжил путь в Кабул. С края крутизны, обрывавшейся к дороге, можно было наблюдать в бинокль, как солдаты и боевики собирают разбросанные доллары и по-товарищески делят их между собой. Лишившись предводителя, боевики не чувствовали особой охоты воевать. Вид отсюда открывался великолепный. Поодаль, в двадцати километрах отсюда, начиналась кабульская впадина.
Вдруг очень далеко, в небе над аэродромом, заискрились блестки фейерверка. Малко поднес к глазам бинокль и увидел громадный "Ил-9", только что поднявшийся над Кабулом и по спирали набиравший высоту. Он сбрасывал десятки летучих обманок, вспыхивавших и гасших подобно падучим звездам... Моджахеды вокруг Малко запрыгали на месте, притворно целясь в самолет.
– Шурави! Шурави!
Огромный белый самолет величаво восходил к небу, волоча за собой светящийся кометный хвост. Перелетев горные кряжи, обступающие Кабул, он станет уже недосягаем для ракет.