«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник)
Шрифт:
– Бегом!
Соблюдая осторожность, мы перешли на бег трусцой. В полную силу бежать нельзя – быстро выдохнемся, на ногах сапоги, а не тапочки, да и бежать по лесу тяжело – не подвернуть бы ногу на корнях.
– Стой!
Померещилось, или вправду человек за деревом лежит? Держа его на мушке, я подошел ближе. Еще один ранен – в бедро, кровью истекает. Увидел меня – попытался до кобуры дотянуться, но сил уже не хватило, и рука безвольно упала. Тоже не жилец. Даже если мы бросим преследовать аковцев и погрузим
Я хотел пристрелить его, да раздумал: выстрел аковцам покажет, где мы. Торопятся поляки, боятся не успеть – даже раненого до хутора не понесли, сбросили обузу.
– Вперед!
Пока замешкались с раненым, удалось восстановить дыхание, и снова – бегом.
Выскочили мы на опушку, а поляки в избу рубленую забегают. Я успел двоих заметить. Теперь засядут за бревенчатыми стенами, и поди подберись к ним. Одно хорошо – бежать больше не надо. Марш-броски я еще с училища не любил.
Я расставил своих подчиненных, окружив избу. Сил для штурма маловато, и в лоб идти нельзя – расстреляют. И граната у меня одна, правда – мощная, «Ф-1».
– Алексей, огонь по окнам! Высунуться им не давайте!
С двух сторон застрекотали автоматы, пару раз солидно бухнул карабин Семена.
Я рванулся вперед. Пока не опустели у лейтенантов магазины, надо подбежать поближе.
Через несколько секунд стрельба стихла.
Я упал в густую траву и достал гранату. Далековато до избы – не доброшу. А мне в окно попасть надо. Если граната во двор упадет, проку будет мало. Стены избы бревенчатые, осколки их не пробьют. А мне самому придется худо – разлет осколков у «Ф-1» большой.
Но лейтенанты не подвели. Несколько секунд задержки – понятное дело, магазины меняли, – и автоматы снова затрещали.
Я вскочил, едва не поскользнувшись на траве, и снова бросился к дому.
Успел добежать до забора. Какое-никакое, а укрытие.
Изба основательная – пятистенка; бревна – сосна в обхват. Серьезно строили, на десятилетия.
Я примерился к окну – благо, что стекла от первых попаданий повылетали, – вырвал чеку и швырнул гранату в окно. Гулко ахнуло, потом из окна потянуло дымком. Тротиловая гарь или дом загорелся?
Распахнулась дверь, и на крыльцо выбросили автомат.
– Не стреляйте, панове жолнежи! Сдаемся!
– Выходите с поднятыми руками!
На крыльцо вышли двое. Оба были в изорванной польской униформе. Им только конфедераток на голову не хватает.
Подскочили мои лейтенанты. Пока я держал поляков на мушке, они сняли с них брючные ремни и стянули им руки за спиной.
Держа перед собой автомат, я вошел в дом. В сенях – никого. В одной комнате лежало двое убитых, в другой под кроватью пряталась хозяйка. Увидев меня, она от испуга закричала.
– Тс! Все хорошо! Я советский офицер, успокойся!
Женщина
– Вылезайте, поляки вам больше не помешают.
За ноги мы выволокли убитых во двор, подобрали их оружие. Я отстегнул магазин автомата – немецкого МР-40, что был у поляка. В нем оставалось два патрона. Недолго бы они продержались, потому как у второго магазин был вообще пуст. Так вот почему они засаду в лесу не сделали – старались
оторваться от нас, знали, что пуща рядом и в ней леса непроходимые.
Мы повели пленных к машине. Когда проходили мимо раненого аковца, уже умершего от кровопотери, пленные зубами от злости заскрежетали, когда же миновали второго, поляки ругаться стали:
– Пся крев, почему Матка Боска не на нашей стороне?
Мы сдали пленных в отдел. И я через неделю уже забыл
о них. Происшествие рядовое, ну – постреляли немного, так у нас такие стычки через день бывают. Только встретившийся мне в коридоре следователь из следственного отдела после приветствия спросил:
– Это твоя группа двух пленных аковцев доставила?
– Моя. Из всей их группы эти двое в живых и остались.
– Один из пленных эмиссаром Армии Крайовой оказался и интересные сведения сообщил. В Варшаве аковцы восстание поднимать собираются и для этого все силы стягивают в столицу. Хотят до прихода наших сами город от немцев освободить.
– Любопытно.
– Еще как! Я начальству уже доложил, заинтересовались. Это я к чему тебе рассказал? Если с аковцами еще доведется столкнуться, постарайся живыми брать, сведения нужны. Ну ты сам понимаешь – кто руководитель восстания, командиры групп и так далее.
– Вот этого я тебе обещать не могу. Они не мальчики из детского сада, оружие имеют и ведут себя как немцы. Наших представителей на месте убивают, на подразделения нападают. А ты – живьем! Это уж как получится.
– А ты постарайся. Говорят, ты везучий. У тебя в группе потерь нет. Сам знаешь, в Куйбышев в школу уехал – и сразу в группе убитый появился.
– Знаешь, как полководец Суворов говорил: «Раз везение, два везение – помилуй бог, надобно же и умение».
– Ну так ты не забудь про пленных, везунчик!
Действительно, первого августа, когда наши части подходили в Варшаве и находились уже в двухстах километрах от нее, Армия Крайова подняла восстание. Немецких частей в городе было относительно немного, все боеспособные части находились на фронте – пытались сдержать напор нашей армии. Потому поляки на первоначальном этапе восстания одерживали успехи. Но вооружены восставшие были плохо –
одним легким стрелковым оружием, тогда как у немцев были пушки, танки и самолеты.
Разъяренный восстанием в Варшаве, Гитлер бросил на его подавление части СС, город беспощадно бомбили «юнкерсы».