Качели (сборник)
Шрифт:
В начале девяностых на Курском вокзале появились первые, самые примитивные персональные компьютеры со специальными игровыми программами. На экране, на беговых дорожках, соревновались тараканы, собачки, лошадки, морские свинки и прочие безобидные животные. Это было внушительней и интересней, чем банальные лотереи и «наперсточники».
Зазывали клиентов обаятельные улыбчивые барышни, за компьютерами сидели приятные молодые люди, похожие на студентов и младших научных сотрудников.
Полная легализация этого вида игорного бизнеса произошла в 1992 году. Образовалось ТО «Садко», которое
В Лужниках, напротив одной из палаток, открылась небольшая, очень уютная шашлычная, которая называлась «У Вадима».
В начале девяностых в Москве было еще мало приличных кафе и ресторанов. В основном неприличные, в том смысле, что существовало два крайних варианта. Либо грязные сомнительные забегаловки, после которых изжога оказывалась самой невинной из неприятностей, либо роскошные заведения с космическими ценами. Там можно было не опасаться изжоги, зато имелись серьезные шансы получить пулю внутри заведения либо у его подъезда. Питаться за такие деньги могли позволить себе только очень богатые люди, а их убивали чаще, чем бедных.
Шашлычная «У Вадима» заняла бревенчатую избенку, в которой прежде размещалась грязная блинная. Вонь перегорелого жира сменилась дивным ароматом мангалов и свежего жареного мяса. Вместо толстых, липких блинов посетителям предлагалось несколько видов шашлыка: свиной, бараний, говяжий, куриный, из осетрины. Кроме того, на углях жарились толстенькие, истекающие пенистым соком домашние колбаски, жгучие «люля-кебаб», серебристые тушки свежей форели. В качестве гарнира подавались розовая капуста, зеленый салат, крупно нарезанные помидоры и огурцы. Разумеется, вино, красное к мясу, белое к рыбе, соки и домашние морсы для тех, кто не употребляет спиртного. Был также кофе по-восточному, кофе эспрессо, капуччино, чай черный, чай зеленый. Наконец, имелся набор фирменных десертов, изысканных и легких.
Запах этого заведения плыл медленными томными волнами, окрашивая пасмурное суетное пространство в радужные тона, заставляя даже самых сытых посетителей Лужников замирать на мгновение и трепетать ноздрями. Трепетала и душа, хотелось не просто есть. Хотелось жить полной, интересной жизнью. Многие подходили к шашлычной только посмотреть, уверенные, что так благоухать может лишь очень дорогое заведение. Но их ждал сюрприз. Снаружи, на двери, было вывешено меню. Цены более чем умеренные, доступные даже самому скромному посетителю. Оставалось зайти и заказать, чего душа пожелает.
Далее, отведав свежайшей, вкуснейшей еды, расслабленный любезным обслуживанием, за чашечкой отличного кофе, посетитель получал вместе с крошечной рюмкой фирменного ванильного ликера «от заведения» картонную карточку, на которой был отпечатан номер. Официант с теплой улыбкой поздравлял с нежданной удачей.
Вы бесплатно становитесь участником беспроигрышной лотереи. Зайдите с этим билетиком в стеклянную палатку, она вот тут, напротив. Вас ждет подарок. Видеомагнитофон или музыкальный центр. Вы уже выиграли, вам остается только зайти и получить свой приз.
...К девяносто седьмому было уже двенадцать официально зарегистрированных фирм. В Лужниках расположилось сорок три точки, стеклянные палатки с компьютерами, с картонными коробками
И шашлычных стало больше. Там, правда, уже не выдавали бесплатных билетов для участия в беспроигрышной лотерее. Это было рискованно. Иногда клиент возвращался, чтобы высказать официанту, который подарил ему счастливый билет, все, что он думает. Это беспокоило посетителей, портило аппетит. Чтобы такого не случалось, зазывалы работали рядом, подлавливали сытых, слегка выпивших, счастливых.
Ежедневный доход рядового работника фирмы доходил иногда до пятисот долларов. Работники эти были в основном жителями ближнего зарубежья, симпатичные девушки-зазывалы, крепкие солидные юноши-охранники. Были также бригадиры, казначеи «носчики», уносившие проигранные деньги из палаток от греха подальше. Имелись и специальные группы боевиков, на случай внезапной агрессии со стороны проигравшегося в пух и прах клиента.
Клиенты попадались разные, не только наивные небогатые провинциалы, но и вполне искушенные состоятельные люди. Однажды проигрыш составил сто пятьдесят тысяч долларов. Проиграл их скромный гражданин. До сих пор остается загадкой, зачем ему понадобилось прогуляться по торговому комплексу «Лужники» с такой суммой наличными и что его заставило, помахивая кейсом, заглянуть в стеклянную палатку поглазеть на компьютерные тараканьи бега. Неужели так прельстила перспектива получить бесплатно видеомагнитофон? Или его вдохновил на участие в азартной игре шикарный шашлык из осетрины, который он съел перед этим в шашлычной напротив?
Если клиент, не отлипая от экрана, стараясь отыграться, решался взять в долг у незнакомых болельщиков, которые, разумеется, были подставными, то иногда это кончалось продажей квартиры. Ведь с долгами надо расплачиваться.
Однажды в роли клиента выступил целый коллектив, детский танцевальный ансамбль из Якутии. Подростки, впервые попавшие в столицу, да еще в Лужники, так увлеклись соревнованием компьютерных зверюшек, что незаметно просадили не только все свои карманные деньги, но и чужие, которые охотно одалживали им взрослые болельщики. Вот тут и пришлось вызвать мобильную группу боевиков, чтобы якутские малолетние плясуны не разбежались. Нет, никаких крайних мер боевики применять не собирались, избави Бог. Они просто задержали подростков до тех пор, пока сопровождавшие группу педагоги не нашли возможность заплатить все сполна.
Вообще на крайние меры шли редко. Если только попадались совсем уж нервные, неуправляемые клиенты, которые начинали слишком активно качать права, категорически отказывались платить или пытались вернуть проигранное. Способы воздействия были просты и эффективны. Упрямцев приглашали либо затаскивали насильно на переговоры в какое-нибудь безлюдное место и били. Так же поступали с теми «низовыми» работниками, которые пытались жульничать, присваивали часть дневной выручки. Вообще дисциплина была строжайшая, структура держалась крепко, не терпела разгильдяйства и мелкого жульничества.