Качели времени. Обратный отсчёт
Шрифт:
– Нет! Ты должна уехать сейчас! – возразил брат.
– Даже не надейся! Пока я не посмотрю лагерь – и не думай от меня избавиться. – заявила я.
Глава седьмая. Движение назад
Внезапно наш разговор был прерван самым бесцеремонным образом. В палатку влез тот самый охранник, получасом ранее так яростно защищавший проход в лагерь. Увидев меня, он нахмурился и на русском языке (правда, с чудовищным акцентом), изредка вставляя английские словечки, закричал на брата:
– Джон! Ми тебя спрашивать:
Младший научный сотрудник?! Я метнула удивлённый взгляд на брата. А нам-то он заливал, что возглавляет лабораторию… Что ж, теперь понятно, почему он не хотел, чтобы в лагерь наведался папа и от чего так страстно желал меня выставить сейчас. И он мне заявлял, что не надо врать?! Хотя сам уже несколько лет обманывает всю нашу семью! Вот же гад! Однако, нужно что-то придумать для того, чтобы остаться в лагере. А укорять Женьку я буду позже.
– Послушайте, мистер! – налетела я на мужчину. – Если бы раньше я знала, что вы понимаете русский язык, вам не удалось бы меня одурачить. А теперь попрошу вас оставить меня в покое. И мистера Крайнофф тоже. Я, как вы уже знаете, журналист. И ежели вы не хотите, чтобы завтра же о вашем поведении было написано во всех газетах – ведите себя благоразумно! Тоже мне, устроили дискриминацию россиян в России. У нас такое не прощают! Международного скандала добиваетесь? Да вы ещё не знаете, с кем связались! У меня большие связи! – последнее утверждение было блефом, однако терять мне особо нечего, а остаться в лагере хочется.
Охранник даже попятился назад, а потом буркнув что-то типа "делайте что хотите", испарился. Я же развернулась к брату.
– Младший научный сотрудник, значит?
– Саша, ну… Ты не расскажешь отцу? – умоляюще посмотрел на меня брат.
– Возможно. Но ты ему сам обо всём расскажешь. А пока что собирайся и показывай мне лагерь. А то мало ли кого ещё принесёт…
Брат оделся в рекордно короткие сроки и мы с ним направились на улицу. Выйдя, я заметила, что вокруг значительно посветлело. В первый раз вижу, чтобы солнце вставало на западе. Теперь надо привыкать к этому. К тому, что всё идёт вспять. Внезапно я ойкнула и схватилась за руку.
– Что такое? – удивился брат.
– Вчера, перед ужином, я резала хлеб. И умудрилась порезаться. Вот, смотри. – я протянула руку, на которой ещё вчера была внушительная ранка. Однако сейчас она затягивалась прямо на глазах. Я непонимающе посмотрела на руку, затем на Женю.
– Всё понятно. – протянул он. – Время идёт вспять, а значит и все события тоже отматываются назад.
– И мы молодеем… А потом и вовсе исчезнем?! – пришла я в ужас.
– Да. Если кто-то это не остановит. А для этого нужно попасть во времена этрусков, и узнать, как получилось так, что мы стали жить во времени назад и что сделать для того, чтобы всё вновь встало на свои места.
– Если получится… – вздохнула я. – Показывай уже свой лагерь.
Брату пришлось послушаться меня. Наверное, он при этом решил, что удастся избежать открытия правды о его настоящей должности в лаборатории. Я же так не считала. Женя должен рассказать отцу и матери о том, чем он тут занимается и на какой посту. Иначе он и дальше продолжит врать, и будет это делать на протяжении всей жизни. Я вздрогнула – жизни, при грядущем раскладе событий, остаётся не так уж и много. У Женьки в запасе есть двадцать девять лет. У меня на четыре года меньше… Вроде и немало, но с другой стороны: я только двадцать пять раз увижу весну! Жутко думать об этом.
– Вот тут у нас столовая. – рассказывал тем временем брат. И это было вполне в его духе – начать осмотр с места, где дают еду. Хорошо хоть о пирожках снова не начал вспоминать. Не до них мне сейчас, и лазать снова через дыру в заборе как-то неохота.
– А тут – конференц-зал…
– Вы что – ещё и конференции проводите? А работать не пробовали?
– Чтоб ты знала, любое важное дело начинается с его обсуждения. И в процессе тоже иногда нужно что-то обговаривать, совещаться и так далее.
– И делать это можно не отходя от кассы! Вы сюда зачем вообще приехали?
– Сотрудника отправить в прошлое…
– Ну и надо отправлять, а не совещания проводить. Показывай, что тут ещё есть.
Женя повиновался. Полчаса мы осматривали разные помещения лаборатории. Была тут целая комната, забитая архивами этрусков, оставшимися от этой цивилизации предметами, разными археологическими находками. Комнату можно было бы сравнить с музеем, если бы не беспорядок, царивший в ней.
– А это зачем? – удивилась я, разглядывая череп одного из представителей древней цивилизации. Череп как череп, только немного удлинённый. Я вздрогнула: после недавнего сна спокойно смотреть на скелеты и их составляющие, начну ещё очень нескоро.
– Как зачем? – удивился брат. – Мы же отправляем человека в прошлое не просто так. Ты что же думаешь, он попадёт к этрускам, подойдёт к первому попавшемуся человеку, и спросит: "Эй, народ, что за ерунду вы нам тут предсказали?"?
– Ага. – кивнула я.
– Вот ты наивная. – улыбнулся брат. – Они же древние и наверняка дикари. Чужака просто так не пустят и не расскажут ему обо всех своих секретах. Ещё и убьют ненароком.
– Если они такие дикари, как ты говоришь. – мне почему-то стало обидно за неведомых этрусков. – То откуда они будут знать, что случится в будущем и как это предотвратить?
– И дикарям порой свойственно совершать открытие. К тому же, что что-то случится, они точно знали – иначе не сделали бы это предсказание. – брат показал мне свиток, в котором было что-то написано. Но, так как другим, а тем более, древним, языкам я не обучена, то и понять написанного не смогла.
– Всё равно, мне кажется, что они не слишком-то и дикари. Но как же вы собираетесь внедрить своего сотрудника к ним?
– Очень просто – мы подобрали человека, обладающего схожей внешностью. Он выучил язык и манеры местных. Так что проблем не возникнет.