Кадавр. Полная версия
Шрифт:
Глава 12. Князь Властимир Решительный: Тайна Ингерда.
Князь Властимир Решительный держал на коленях Золотого Идола и с удивлением рассматривал эту, на вид неказистую вещь.
– Никогда бы не подумал, – наконец вырвалось у него. Вернул обратно. – Пусть будет при вас, – произнес князь. – И ни кому ни слова.
Друиды дружно кивнули.
Князь какое-то время в задумчивости наблюдал как старший юноша осторожно, с благоговением, заворачивал идола в тряпицу.
– Откуда у вас
– В моих жилах – кровь последних римлян, – гордо ответил младший друид.
– Ясно. Родом вы сами откуда?
– Я – из Салоник, – охотно ответил Леонидий.
– Я – из Рима, – следом, быстро ответил Ингерд.
– Зачем вас занесло в такую даль? Что вы хотели получить от друидов? – спросил князь, по-новому взглянув на юношей.
Ингерд глазами показал на мешок.
– Хотели узнать – что же это на самом деле, – своим грудным голосом произнес он, снова почему-то волнуясь. – Отчего эту вещь многие ищут? И действительно ли она так опасна?
– И что – убедились? – усмехнулся князь.
Ингерд кивнул.
– Мы только в самом начале пути, – печально произнес он. – Этому же учатся десятки лет. – Ингред хмуро замолчал, переваривая что-то внутри себя. Князь ждал. – А тут – вы… – выдохнул друид, избегая смотреть на князя. – Мы с Леонидием попытались убедить старшего друида перепрятать идола. Но вот – не успели.
– И вы не знаете как им пользоваться? – сощурившись, поинтересовался князь, внимательно разглядывая друидов.
Ингерд отрицательно покачал головой, невольно сьежившись под этим взглядом.
– Только в намеках, – потупившись, тихо ответил он. – А все верховные друиды – погибли.
А потом они долго говорили – о жизни, о предопределенности, о смысле, о цели. Леонидий, утомленный всеми предыдущими событиями, вскоре уснул, облокотившись на висевший щит князя, и говорил только Ингерд. А князь отдыхал душой. Давно он не вел таких интересных бесед. И он просто наслаждался этими минутами. И когда в очередной раз за палаткой лязгнули оружием – смена караула – князь наконец-то встрепенулся.
– Ну ладно, пора спать, – устало произнес он, вставая. – Завтра у нас будет трудный день.
Ингерд вопросительно посмотрел на земляной пол опочивальни. Князь усмехнулся.
– Втроем, я думаю, поместимся, – пробормотал он, легко укладывая на лежанку сонного Леонидия. – Успеем на земле еще поваляться. – Оценивающе осмотрел Ингерда, и под этим взглядом юноша вдруг густо покраснел. – Ты, как самый худой, ложись-ка по-середине, – промолвил князь, усмехнувшись – ох уж эти ромеи.
И Ингерд покраснел еще больше. Помедлил. Неуклюже лег рядом с греком, легонько толкая того в бок, чтобы освободилось место с краю – для князя.
Не бывали они в походах, вздохнул про себя князь, укладываясь и придавливая Ингерда, уж больно изнеженные оба.
В эту ночь русичи спали вволю, без происшествий, и когда проснулись, воинов герцога уже не было – только пятна от палаток пестрели на траве.
– Сегодня отдыхаем, моемся, приводим себя в порядок, – распорядился князь, собрав сотников. – А завтра – в путь. Кукша, поговори с местными баронами – необходимо пристроить раненых, выделить им деньги – на лечение и на обратную дорогу.
Потом, хорошо и плотно позавтракав у костра Кукши и лучших воинов его сотни, князь снова призвал к себе молодых друидов. Они чем-то манили его. Может, знаниями? Он не мог понять. Сидя на траве они продолжили вчерашнюю беседу. Ингерд разговаривал смело, возражал и не боялся спорить с князем, в отличии от Леонидия.
В середине разговора послышался двойной прерывистый свист и князь хлопнул себя по коленям.
– Продолжим этот разговор в бане, – крякнул он, вставая и мысленно находясь уже в парной. – Вон машут уже.
Молодые друиды смутились.
– Что? – вопрошающе изогнул брови князь. – Страшит русская баня? Научу. Идемте.
Он решительно поднялся и, широко шагая, направился к находящемуся за лагерем, в низинке у самой речки, приземистому шатру, из редких щелей которого валил пар. Друиды обреченно поплелись следом.
Князь остановился у полога, стал решительно раздеваться, развешивая свою одежду на жестких ветвях густого кустарника. Покосился на друидов.
– Что замерли? – усмехнулся он, зачерпывая холодный квас из бочки, стоявшей у входа. – Смелее. Омовение – одно из заповедей любой веры. И нет ничего страшного, если проделать это более тщательно.
Жадно опорожнил ковшик. Удовлетворенно крякнул. Раздевшись до нага, скользнул под полог. Две широкие лавки, груда раскаленных камней на углях. В углу в кадке запарены березовые и дубовые веники.
Князь взял деревянный ковшик, зачерпнул из кадки с вениками травяного настоя. Убрав листья – гореть будут на камнях – собрался было плескануть на камни, но передумал – не ровен час в этот момент зайдут юноши и весь жар тут же уйдет. Подождал. Не идут. Недовольно выглянул наружу. Леонидий вяло раздевался, стараясь как можно аккуратнее развешивать свою одежду на ветках. Ингерд мялся в сторонке, потупив глаза.
– Что такое?! – недовольно воскликнул князь. – Ну-ка быстро разделись и в парную! Долго вас ждать?!
Раздраженный этой задержкой, он скрылся за пологом. С грустью посмотрел на ковшик, на раскаленные камни. Иноземщина, только и подумал он, что они понимают!..
Несмело вошел Леонидий, стыдливо прикрываясь руками.
– Где второй? – недовольно, грозно произнес князь, тщательно ворочая вениками в кадке, чтобы они лучше запаривались. – Долго ждать?
– Я здесь, – тихо донеслось за его спиной.