Кафе «Гамаюн». Черная книга
Шрифт:
– Ой, простите, не хотела мешать! – Почти пропела она, уставившись на красавца Стаса.
Ира приоткрыла глаза и, поняв, что ей пока ничего не грозит, приободрилась и даже вполне любезно улыбнулась женщине, так кстати появившейся на пороге.
– Да ничего… Мешайте-мешайте. Я не против.
Марина Петровна нехотя перевела взгляд на девушку.
– Вы внучка Николая Николаевича? – Спросила она подозрительно.
Ира кивнула головой. Марина Петровна пригорюнилась.
– Бедный старик! Такой хороший сосед был! Знаете, такой… старорежимный… в хорошем смысле этого слова. А ведь
Стоявший со скучающим видом Стас мгновенно насторожился.
– Какой пакет?
Марина Петровна, забыв обо всех предостережениях, улыбнулась симпатичному незнакомцу (и почему красивые мужчины выбирают себе в спутницы таких драных кошек, как эта?).
– Сейчас принесу!
Марина Петровна исчезла в недрах квартиры, притворив за собой дверь, а Ира со Стасом недоуменно переглянулись. Парень кивнул на дверь дедовской квартиры.
– Что он мог тебе оставить?
– Не знаю, – озадаченно откликнулась девушка. – Мы с ним совсем не общались… Эй, может мы сначала посмотрим, что старикан мне передал? Интересно все-таки… Обещаю вести себя прилично… если, конечно, в пакете не говяжья вырезка.
При последних словах она сглотнула слюну и стиснула зубы, чтобы не дать формального повода своему палачу сделать свое дело. Немного помедлив, Стас кивнул головой и вернул меч на прежнее место. В глубине души ему было жалко убить девицу, которая, если подумать, ни в чем не виновата. Да и прирезать ее на лестничной площадке, где в любой момент может появиться кто-нибудь из жильцов, тоже не лучший вариант.
Не успел Стас защелкнуть пряжку ремня, как в дверях снова возникла Марина Петровна с пакетом в руках. Если присмотреться, то можно было заметить, что конверт пытались вскрыть, но Стас предпочел не акцентировать на этом внимание.
Поколебавшись, Марина Петровна протянула пакет Ире. Без сомнения ее разбирало любопытство, но девушка не глядя сунула его в сумку.
– Большое спасибо. Посмотрю позже.
На лице соседки появилось плохо скрытое разочарование. Вообще все шло не так, как надо. Мало того, что ее с утра допрашивали два мужлана-полицейских, и после их ухода она едва не порвала конверт, пытаясь его вскрыть, так теперь эта незнамо откуда взявшаяся внучка не хочет сказать, что в нем лежит. А ведь она уже давно обхаживала Гарышева и чувствовала себя почти его невестой. Он был такой душка, такой обходительный, такой богатый. А теперь все его наследство достанется этой девице, о которой Николай Николаевич даже ни разу не поминал в разговорах. Где справедливость?
Запоздало она потребовала, чтобы Ира показала ей паспорт и подтвердила, что сосед – ее дед, но нахалка только рассмеялась, а этот громила (боже, как бывает обманчива внешность!) буквально запихал ее в собственную квартиру и захлопнул дверь. Ну и где человеческая благодарность?
В расстройстве Марина Петровна прильнула к глазку в последней надежде что-нибудь увидеть или услышать, но парень взял девицу за руку и повел ее вниз по лестнице. Они что-то обсуждали, но женщина ничего не могла разобрать, сколько ни напрягала слух.
Пока они спускались по давно не мытым ступенькам, Ира безуспешно ломала голову над тем, что делать дальше. Меньше чем за сутки произошло столько странного, что единственное, чего ей хотелось – вернуться домой, забраться с головой под одеяло и свернуться калачиком на любимом диване, впуклости и выпуклости которого знала наизусть. Можно зайти в ближайшую церковь и попросить, чтобы облили святой водой, но что, если с нее кожа клочьями полезет? Она, в принципе, готова умереть, но хотелось бы, чтобы ее труп выглядел более эстетично. Вот японки, когда делали сеппуку, ноги себе связывали, чтобы они не разъехались, и все выглядело пристойно, хоть и залито кровью. А ей предстоит лишиться головы. И как в такой ситуации сохранить собственную шкурку в товарном виде? Она вспомнила валявшееся рядом с ней в парке безголовое тело. Фи, какая гадость! Кстати, а что с тем упырем сталось? Его уже нашли?
В невеселых раздумьях девушка вышла в сопровождении будущего своего палача из подъезда, прошла вдоль стены дома и свернула на пустующую детскую площадку, обсаженную чахлыми веточками неизвестной науке зелени. «Ну что же, вполне симпатичное местечко для последнего пристанища», – мелькнуло в ее голове. Задумавшись, Ира чуть не упала, наступив на развязавшийся шнурок кроссовки. Пришлось опуститься на одно колено и завязать его под мрачным взглядом Стаса.
– Долго будешь еще возиться? – Поинтересовался он свысока, оглядываясь по сторонам.
– А тебе что, приспичило?
– Мне на работу пора, – процедил он равнодушно.
Нет, вы представляете? Этот мясник торопится ее убить, чтобы потом пойти на работу?! На нее накатил приступ неконтролируемой ярости. С остекленевшими глазами и оскаленными зубами девушка поднялась на ноги и шагнула к парню, издавая змеиное шипение. Но тот даже ухом не повел, только рука легла на пряжку ремня.
– Не стоит этого делать, – его голос прозвучал неожиданно мягко. – Не хотелось бы, чтобы дети увидели то, что может произойти.
Плечи Иры обмякли.
– Здесь нет детей. Но если считаешь, что тут слишком людно, тогда давай быстрее! Сейчас посмотрим, что от меня понадобилось предку, и пойдем в укромное место.
– Мне правда жаль, что так вышло, но я предупреждал, чем все это закончится. Хотя, надо сказать, что ты уже продержалась гораздо дольше всех, кого я видел в такой ситуации. Я даже было начал думать, что ты справишься.
Она посмотрела на него исподлобья.
– Топай быстрее, а то я за себя не ручаюсь.
Они уселись на обшарканную лавочку. Стас еще раз огляделся, но кругом было тихо. Ира полезла в сумку за конвертом.
– Лучше бы это сделать в более приватной обстановке, – вздохнул парень. – Старика убили не за просто так. А мы здесь как на сцене.
– Расслабься. Вряд ли в этом пакете красная ртуть или секрет вечной молодости.
В неровно разорванном Ирой пакете оказалось несколько листов бумаги, скрепленных степлером. Она встряхнула конверт в надежде найти что-то более существенное, и из него выпал на песок площадки серебристый медальон на цепочке. Расстроенная девушка скептически оглядела дедушкино наследство.