Каин и Авель
Шрифт:
Отель прекрасно работал в первой половине года, и Авель уже считал, что добьётся выполнения поставленной задачи и годовая прибыль от его деятельности превысит двадцать пять тысяч долларов в 1929 году. Он находился в постоянном контакте с Дэвисом Лероем, информируя его о том, как идут дела. Однако, когда в октябре наступила катастрофа, отель был наполовину пуст.
В «чёрный вторник» Авель позвонил Лерою. Голос техасца звучал подавленно и отстранённо, Авель никак не мог заставить Дэвиса принять решение об увольнении персонала отеля, которое Авель считал крайне необходимым.
– Да
Авелю не понравился тон последней фразы.
– Что случилось, Дэвис? Я могу чем-то помочь?
– Пока нет.
Авель всё ещё ничего не понимал.
– А почему вы не хотите дать мне полномочия, чтобы я решил вопрос самостоятельно, а когда вы приедете на следующей неделе, я бы просто отчитался перед вами?
– Всё не так просто, Авель. Я не хочу обсуждать свои проблемы по телефону, но из банка приходят неприятные известия по поводу моих потерь на фондовом рынке, они угрожают, что заставят меня продать мои отели, если я не смогу собрать сумму, достаточную для того, чтобы покрыть мои долги.
Авель похолодел.
– Но тебе не о чем беспокоиться, мой мальчик, – продолжил Дэвис, хотя и не очень убедительно. – Я введу тебя в курс всех дел, как только появлюсь в Чикаго на будущей неделе. Уверен, что к тому времени я что-нибудь придумаю.
Авель услышал, как на том конце повесили трубку, и вдруг почувствовал, что покрыт испариной с ног до головы. Первым его движением были поиски путей спасения Дэвиса. Он позвонил Кертису Фентону и выжал из него имя банкира, который контролировал группу «Ричмонд», полагая, что при личной встрече он сумеет облегчить участь своего старшего друга.
В течение нескольких следующих дней Авель неоднократно звонил Дэвису, чтобы сообщить ему, что дела идут всё хуже и хуже, тот, однако, отвечал невпопад и всё время уклонялся от принятия каких-либо решений. Но когда ситуация стала выходить из-под контроля, Авель принял решение сам. Он попросил своего секретаря соединить его с банкиром, который контролировал группу «Ричмонд».
– С кем именно вы хотели бы поговорить, мистер Росновский? – уточнил строгий женский голос.
Авель прочитал имя, написанное на листе бумаги, который лежал перед ним, и твёрдо произнёс его.
– Соединяю.
– Доброе утро, – произнёс властный голос. – Могу я вам помочь?
– Надеюсь, что да. Меня зовут Авель Росновский, – начал Авель, нервничая. – Я управляющий отелем «Ричмонд» в Чикаго и хотел бы встретиться с вами, чтобы обсудить будущее группы «Ричмонд».
– У меня нет полномочий иметь дела с кем-нибудь, кроме мистера Дэвиса Лероя, – ответил равнодушный голос.
– Но я владею двадцатью пятью процентами группы «Ричмонд», – возразил Авель.
– Ну, так кто угодно может объяснить вам, что только когда у вас будет пятьдесят один процент акций, вы получите возможность иметь с банком дело без разрешения мистера Дэвиса Лероя.
– Но я его близкий друг…
– Не сомневаюсь в этом, мистер Росновский.
– …и я пытаюсь помочь.
– А мистер Лерой
– Нет, но…
– Тогда прошу прощения. Я вышел бы за рамки профессионального кодекса, если бы стал продолжать этот разговор.
– Вот уж помогли, так помогли, – сказал Авель и тут же пожалел о своих словах.
– Не сомневаюсь, что именно так вам и кажется. Желаю удачи, сэр.
«Ну и чёрт с тобой», – подумал Авель, швыряя трубку на рычаг. Теперь он снова задумался, чем же ещё может помочь другу. Долго искать не пришлось.
На следующий вечер Авель увидел в ресторане Мелани. Она не была весёлой и спокойной, как обычно, на её лице отразились усталость и тревога; он даже чуть было не спросил, всё ли в порядке. Однако решил не подходить к ней и направился в свой кабинет, в приёмной которого нашёл Дэвиса Лероя. На нём был всё тот же клетчатый пиджак, что и в самый первый день, когда они встретились в «Плазе».
– Мелани в ресторане?
– Да, – ответил Авель. – Я и не знал, что вы приедете сегодня. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили президентские апартаменты.
– Только на одну ночь. Авель, чуть позднее я хочу переговорить с тобой с глазу на глаз.
– Конечно.
Авелю не понравились слова «с глазу на глаз». Неужели Мелани наябедничала отцу? Неужели из-за этого он не смог добиться от Дэвиса нужных решений в последние дни?
Дэвис Лерой поспешил мимо него в ресторан, а Авель прошёл в администрацию, чтобы убедиться в том, что номер на двенадцатом этаже свободен. Половина номеров в гостинице пустовала, и неудивительно, что президентские апартаменты были свободны. Авель зарегистрировал своего работодателя, и ему пришлось целый час прождать за стойкой администратора. Он видел, как вышла Мелани с лицом, покрытым красными пятнами, как будто она плакала. Через несколько минут из ресторана вышел её отец.
– Возьми бутылку бурбона, Авель, – и не говори мне, что у тебя её нет, – и приходи ко мне в номер.
Авель взял из сейфа две бутылки бурбона и поднялся к Лерою в президентские апартаменты на двенадцатом этаже, всё ещё размышляя о том, сказала ли Мелани что-нибудь отцу.
– Открой бутылку и налей себе побольше, Авель, – приказал Дэвис Лерой.
Авель ещё раз испытал страх перед неизвестностью. Ладони его начали потеть. Он не хотел верить, что будет уволен за желание взять в жёны дочь своего босса. Они с Лероем были друзьями уже более года, причём друзьями близкими.
Ему не пришлось ждать долго, чтобы узнать, в чём заключалась неизвестность.
– Выпьем. – И Лерой одним глотком осушил свой стакан. – Авель, я уничтожен. – Он помолчал, потом налил новую порцию виски. – И в таком же положении половина Америки, ты только подумай!
Авель молчал главным образом оттого, что не знал, что сказать. Они несколько минут сидели молча, глядя друг на друга, затем Авель произнёс:
– Но ведь вы владеете ещё одиннадцатью отелями.
– Владел, Авель, – поправил его Дэвис Лерой. – Должен теперь говорить в прошедшем времени. Мне больше не принадлежит ни один из них. В прошлый четверг банк вступил во владение моей недвижимостью.