Как Черчилль развязал Вторую Мировую
Шрифт:
С 1934-го по 1 сентября 1939 года военные расходы Германии составили 60 миллиардов марок, иными словами - 59,1% расходов бюджета. Вроде ужасно много?
На самом деле - не очень.
Производительность труда в германской промышленности в это время была одной из самых высоких в мире. Теоретически германская экономика могла с легкостью снабдить армию оружием, гражданское население - всеми необходимыми ему средствами для жизни и отдыха, включая автомобили и квартиры, причем в весьма ограниченнее сроки и в необходимом количестве.
Этот процесс был ограничен лишь финансовы-Ш возможностями государства (заказчика вооружений) и населения (покупателя швейных маши-Нрк, велосипедов и штанов с юбками). На покупку У промышленных фирм-производителей нужного Количества танков и штанов ни у государства, ни ^Населения не было денег - причем не было не amp;apos;^асивых радужных бумажек (их-то можно напе-’ЙТгать сколько угодно), а реальных денег - золо- amp;apos;Ч серебра, платины, запасов нефти, цветных металлов - всего того, что именуются «реальными активами». Надо было выбирать - или покупать танки, или штаны. Третьего, казалось, было не дано.
Как сделать так, чтобы, начав массированное строительство танков, пушек и самолетов, не оставить это самое население без этих самых последних штанов? В то же время не подняв колоссальную инфляционную волну? Над решением этого вопроса и посейчас бьются самые отчаянные кейнсианцы - немецкие же нацисты (не сами, конечно; для этого у них были высокопрофессиональные экономисты) смогли решить эту проблему.
Они создали параллельные деньги. Предназначенные исключительно для финансирования производства вооружений, не имеющие свободного обращения на финансовом рынке вне Германии. Говоря простым языком - создали дублирующую кровеносную систему немецкого хозяйственного механизма (как известно, деньги - кровь экономики).
Сначала, в 1934-1935 годах, такими деньгами были векселя Металлургического научно-исследовательского общества (Mefo). Их эмитировали для оплаты вооружений фирмам-поставщикам, они гарантировались государством и были нормальным финансовым инструментом - с одной оговоркой. Они могли использоваться лишь промышленными предприятиями, работающими на войну.
Из 101,5 миллиарда марок расходов немецкого бюджета в 1934-1939 годах не менее 20 миллиардов марок представляли собой не реальные деньги, а векселя Mefo, то есть инвестиционные деньги, не имеющие хождения на рынке, а посе-jiy .- не создающие инфляционного давления на экономику.
, ¦ Но это было только начало.
¦ С 1938 года вместо денег имперское кредитное управление фирмам-производителям начало выплачивать «денежные переводы за поставку» со . сроком погашения в шесть месяцев. За год таких переводов было выплачено более чем на шесть с половиной миллиардов марок - ни одна из них не пошла на закупку новеньких «Мерседесов» для топ-менеджеров военных концернов или на Приобретение шикарных особняков и яхт на Бо-дёнзее. Все были целевым образом потрачены на Оружие для вермахта.
С 1939 года 40% военных заказов начало оплачиваться так называемыми «налоговыми квитанциями», которыми подрядчики (создатели вооружений) имели право рассчитываться с поставщиками. Всего до начала войны таких квитанций было выплачено 4,8 миллиарда марок.
Дабы исключить «бегство капиталов» за границу, в 1937 году было издано «положение о немецких банках», по которому ликвидировалась независимость государственного банка, прекращался к»ободный обмен марки на иные валюты и прекращались полномочия Базельского банка (коему ’Союзники на основании соответствующих статей
Версальского договора поручили контролировать немецкую финансовую систему до выплаты всех репараций). А «Закон о государственном банке» 1939 года вообще снял все ограничения по предоставлению государственного кредита - надобность в параллельных деньгах отпала, отныне марка обеспечивалась втрое возросшим достоянием Третьего рейха!
Мало того, чтобы под предлогом внешнеторговых сделок ушлые коммерсанты не вывозили из Рейха валюту, с 1934 года по так называемому «Новому плану» внешняя торговля перешла под полный государственный контроль, а все предприятия вошли в состав семи «имперских групп промышленности ».
Германия старательно исключает иностранную валюту из своего внешнеторгового оборота - справедливо полагая, что главную прибыль от использования своей валюты в чужой внешней торговле получает ее эмитент. Посему национал-социалистическое правительство создает систему клиринговых расчетов со странами Юго-Восточной Европы. В условиях хронического отсутствия у Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии и Польши иностранной валюты предложение немцев работать по клирингу вызывает неподдельный энтузиазм.
Например, экспорт Германии в Польшу в 1939 году вырос, по сравнению с предыдущим годом, на 27%, польский экспорт «подрос» более чем на 14%.
› Денежное обращение Германии, благодаря частичному исключению военной продукции из рбычного товарно-денежного оборота, оставалось монетаристским, в лучших традициях Чикагской дисолы. Финансирование же военных заказов руководство Германии смогло произвести путем создания инвестиционных денег, стимулируя рост производства без ущерба для благосостояния нации.
Цены на товары для населения (не важно, швейные машинки или зубочистки) назначались однажды, раз и навсегда, были твердыми и достаточно низкими. Специально назначенный комиссар по ценам (должность существовала с 1936 года) не только контролировал, но и назначал цены (для чего производитель должен был их скрупулезно обосновать). Дабы избежать дефицита тех или иных товаров, были введены строгие нормы расходов этих самых товаров. Это была еще не карточная система, но уже вполне близкая ей. Тем не менее изобилие товаров и продовольствия на прилавках немецких магазинов не убывало - наоборот.