Как это было
Шрифт:
Все застывают — так всегда происходит и в реальном зале, когда звучит третий звонок и выпускающий режиссер дает команду: «По местам стоять, с якоря снима…» То есть я имею в виду: «Все по местам, общий выход!»
Тут вступает в действие режиссерская программа (та, что идет за отдельную плату, о чем присутствующие еще ничего не знают), и домашнее представление начинается.
Я отступаю в сторону — в тот угол, откуда обычно даже пыль не смахивают, поскольку и не заглядывают туда никогда и ни при каких обстоятельствах. Наблюдать со стороны представление домашнего театра, вообще говоря, неприлично, но для нас, торговцев
Первым входит в образ хозяин квартиры — что ж, это нормально, все идет по плану, сейчас на «сцене» появится его любимая жена…
Но с этими инкарнациями иногда случаются самые невероятные истории. Вместо любимой жены к игре подключается вторая инкарнация хозяина — базарный торговец из государства Урарту. В отличие от них, мне известен режиссерский замысел: развлечь домочадцев охотой на ручного дракона, роль которого обычно достается самому сильному и активному члену семейства — в данном случае, как я был уверен, — хозяину квартиры. Но эта его вторая инкарнация… Короче говоря, когда в театральное действо входят наконец все присутствующие, включая питона, так и не оценившего всей прелести режиссерской задумки, хозяин и торговец из Урарту изображают из себя две ипостасти грозного дракона: хозяин включается в роль в драконьем теле, а его вторая инкарнация — в драконьем духе. Лишенное души тело дракона ведет себя вовсе не так, как задумано режиссером спектакля, — вместо того, чтобы бегать от остальных членов семейства по всем комнатам, взлетая на шкафы и царапая когтями мебель, дракон изрыгает огонь и готовится к атаке, в то время как душа его парит под потолком и гнусными мысленными приказами (лично я воспринимаю эти мысли, как режущий сознание скрип) направляет собственную телесную оболочку в самую гущу начавшегося сражения.
Жена хозяина, она же хозяйка квартиры, оседлав собственную инкарнацию-питона, пытается остановить дракона заклятьями, очень напоминающими фразы из обычного лексикона разгневанных жен. И только дочь хозяев включается в спектакль по-настоящему — так, как и записано в режиссерском сценарии, известном мне как свои пять пальцев: девочка хватает что попало под руку (а под руку ей попадают, конечно, самые хрупкие предметы — например, стоящие на серванте хрустальные бокалы) и швыряет в дракона, стремясь попасть ему в глаз.
Психологизмом и не пахнет — типичный голливудский блокбастер в домашних условиях, полный дилетантизм и бессмыслица. И все из-за того, что сценарий оказался изначально разрушен присутствием второй инкарнации хозяина! Я понимаю, конечно, что подобные обстоятельства нужно будет учесть в следующей модели домашнего театра, но что делать сейчас, когда представление грозит выйти из-под контроля?
Не в моих силах загнать в прошлое инкарнации, для этого нужна стационарная модель стратификатора, а где ее взять в домашних условиях? А между тем физический дракон и его душа начинают побеждать своих соперников — абсолютно вопреки режиссерскому замыслу и возможностям аппаратуры домашнего театра!
И тогда я бросаюсь в гущу сражения, получаю по голове хрустальным бокалом, а по шее — удар хвостом питона, но все же произношу, глядя в совсем лишенные разума глаза хозяина—дракона: «Финита ла комедия!» — кодовое словосочетание, вычитанное создателями программы в тексте какой—то пьесы конца то ли XVIII, то ли XIX века.
И падает занавес. В том смысле, что семейство мгновенно приходит в себя и смотрит на меня в двенадцать разгневанных глаз, потому что все можно восстановить — даже утерянное семейное счастье, — но как склеить разбитый в мелкие осколки хрустальный бокал, эту реликвию, которая ничего на самом деле не стоила, но все же являлась самым дорогим предметом в этой квартире?
Понимая, что продать здесь аппарат для домашних театральных представлений мне по объективным причинам не удастся, я ретируюсь в сторону двери и неожиданно слышу вслед:
— Послушайте, куда вы? Я, пожалуй, беру эту штуку. Сколько вы за нее хотите? И можно ли на десять беспроцентных платежей?
— Никуда! — отвечаю я на первый вопрос.
— Две тысячи восемьсот, — отвечаю на второй.
А что касается третьего вопроса, то это нужно выяснить с бухгалтерией, и мы садимся за стол, причем питон вешается мне на колено, подписываем нужные бумаги, и я постепенно начинаю понимать, что именно разбитый бокал решил дело в мою пользу. Ах, как хотел хозяин квартиры разбить этот злосчастный предмет, и ах, как ему недоставало для этого мужества!
В конце концов мы сговариваемся на две тысячи пятьсот и пять платежей, я желаю всем приятных домашних представлений и ретируюсь, наконец, окончательно, унося в портфеле подписанный договор о постоянном обслуживании и бесплатном предоставлении всех новых режиссерских разработок.
Уже за дверью я слышу хрустальный звон — видимо, хозяин еще не окончательно вышел из роли разбушевавшегося дракона и продолжил битье ненавистной посуды.
Я достаю из кармана электронный блокнот, вывожу на экран адрес следующего потенциального клиента и бодро отправляюсь продавать оставшийся у меня экземпляр домашнего театра.
УБИЙСТВО НА БАЛУ В ЧЕСТЬ ДНЯ НЕЗАВИСИМОСТИ
ДНИ, КОГДА Я РАБОТАЛ РЕКЛАМНЫМ И ТОРГОВЫМ АГЕНТОМ, сейчас, по прошествии многих лет, кажутся мне полными романтики и
приключений. Ах, молодость, молодость! Помню, как я хвастался знакомым девушкам, отвечая на вопрос: «Чем ты сейчас занимаешься, Иона?» «Охочусь за пиратами!» — говорил я и действительно ощущал на щеках прикосновение крепкого зюйд-веста, слышал звук пушечного выстрела и видел, как корма моего галеона…
Нет, серьезно! Современный читатель не способен понять, что означало в дни моей юности слово «пират» — сейчас пиратами называют пылепитающихся косможивущих рептилий, страшных на вид, но совершенно безобидных тварей, кучкующихся в пылевых туманностях Пояса Ориона. Понятия не имею, почему эти животные были названы пиратами, — возможно, ученые, открывшие в 2068 году новый подвид космических монстроидальных ящеров, поручили поиск названия компьютеру, а тот подключил датчик случайных чисел, вот и выпало странное, на первый взгляд, слово «пират».
К сведению читателей, на самом деле пиратами называли в прошлом всех, кто злостно нарушал авторские и имущественные права. В семнадцатом, скажем, веке пираты (люди, конечно, а не пылепитающиеся рептилии) плавали по морям Карибского бассейна и отбирали авторские права у испанских торговцев — забирали у них товар и торговали сами. А все потому, что в те давние века не существовало процесса копирования (вы можете это себе представить?), и пираты вынуждены были реквизировать у хозяев оригиналы приготовленной к продаже продукции.