Как футбол объясняет мир.Невероятная теория глобализации
Шрифт:
Джеки Робинсон в свое время в значительной мере способствовал изменению культуры бейсбола, постепенно изжившей расизм. Как ни странно, влияние Джонстона имело противоположный эффект.
Игроки «Рэйнджерс» начали брать с собой в поездки портрет королевы и вывешивать его в раздевалках. В Северной Ирландии стали появляться их фотографии в компании с членами протестантских вооруженных формирований. Ходили слухи, будто они загадили раздевалку «Селтика», которую «Рэйнджерс» арендовал на один матч. Мориса Джонстона застукали за исполнением «Sash», баллады антикатолического содержания. Его примеру следуют все более многочисленные новобранцы «Рэйнджерс» католического вероисповедания, распевая песни, оскорбляющие их религию.
Чем можно объяснить
III
На следующий день, когда я собирался на стадион, служащие отеля заверяли меня, что на «Айброкс» мне ничто не угрожает. В большинстве своем они не ходят на матчи между «Рэйнджерс» и «Селтиком», несмотря на важность этого события в жизни города, но тем не менее испытывают чувство гражданской гордости. «Подождите, - окликнула меня портье в холле отеля.
– Расстегните куртку». Незадолго до того я рассказал ей, что страдаю дальтонизмом в слабой форме. Теперь она решила убедиться, что я не в роялистском синем, ольстерском оранжевом или ирландском зеленом и не спровоцирую агрессию пьяных головорезов. Все здравомыслящие жители Глазго рекомендовали мне всячески подчеркивать нейтралитет. «Носите черное», - посоветовал мне один знакомый. Я уже успел убрать в чемодан все свитера и майки опасных цветов. Завершив процедуру проверки, портье рассмеялась: «Полный порядок. Помните: их угрозы - всего лишь слова».
Все мои попытки сохранить во время игры нейтралитет потерпели неудачу. Хотя я представился американским писателем, мои соседи на трибуне для болельщиков «Селтика» не желали ничего знать. Один из них, по имени Фрэнк, сидевший рядом со мной, объяснил мне, что происходит на поле: «Добро против зла». Другой сосед повязал мне на шею «бойцовый ирландский» шарф. Самозабвенно распевая балладу Роджерса и Хаммерстейна «You11 Never Walk Alone», он схватил меня за руку и поднял ее вверх.
Когда «Селтик» забил гол, кто-то, сдавив меня в объятьях, выдернул из кресла. При этом мобильный телефон выпал у меня из кармана и приземлился двумя рядами ниже. Вся наша трибуна повернулась в сторону болельщиков «Рэйнджерс» и запела о подвигах ИРА. Слов я не знал и не всегда мог разобрать их из-за ирландского акцента, но понять отдельные фразы не составляло труда: долбаная королева, оранжевые ублюдки. Фрэнк переводил мне текст, сколько мог, а потом признался, что дальше совсем неприлично.
Подбадриваемые болельщиками, игроки «Рэйнджерс», проявив, наконец, осмотрительность - черту, присущую адептам сурового кальвинизма, - стали аккуратнее играть в обороне. Нападающие все чаще оказывались на половине поля соперника. Их усилия увенчались тремя безответными голами. Когда протестанты запели об «ублюдках фениях», нам не оставалось ничего другого, как показать им средний палец.
«Рэйнджерс» выиграли со счетом 3:2. Объяснение такому результату было одно: вялая и пассивная защита «Селтика». Слышал я и другое мнение о причине поражения: «Если бы этому чертовому оранжисту дали свисток…» Еще один болельщик обозвал судей «масонами в черном». Разумеется, все болельщики вечно недовольны судьями. Зачем осуждать за проигрыш любимую команду, когда есть на кого взвалить вину?
Болельщики «Селтика» не составляют исключения, но они превзошли всех остальных. Обвинения в адрес «масонов в черном» появились на плакатах, на страницах епархиальной газеты и в статье священника-иезуита Питера Бернса. Изучив отчеты о футбольных матчах в газете «Glasgow Herald» за несколько десятилетий, отец Берне выяснил, что судьи не засчитали шестнадцать голов, забитых «Селтиком», и всего четыре, забитых «Рэйнджерс». «Селтик» забил два «сомнительных пенальти», тогда как «Рэйнджерс» - восемь. «На основании этих данных можно сделать вывод, - пишет он в стиле беспристрастного ученого, - что судей отнюдь не беспочвенно обвиняют в пристрастном отношении к "Рэйнджерс", по крайней мере, в матчах с "Селтиком"». Когда сторонники «Селтика» выступают с подобными обвинениями, они обязательно ссылаются на мемуары игрока «Рэйнджерс», рассказывающего, как бывший судья говорил ему, что некоторыми своими победами «Рэйнджерс» обязан телефонным звонкам. Затем они вспоминают о том, как в 1996 году игрок «Селтика» был удален только за то, что перекрестился, выйдя на поле. Судья назвал это умышленным провокационным жестом.
В нейтральной прессе жалобы болельщиков «Селтика» определяют одним словом: паранойя. Считается, что католики выдумывают совершаемые против них преступления, потому что культивируют идею страдания. Сначала кажется, что они невинные жертвы. Но чем внимательнее изучаешь факты, тем более обоснованными выглядят предъявляемые им претензии. Болельщики «Селтика» имеют обыкновение смешивать старинные истории с недавними событиями. Так, иезуитское исследование Бернса, обвинившего шотландских рефери в предвзятости, основывается на газетных материалах 1960-х годов.
Шотландским католикам вообще свойственно путать прошлое с настоящим. Несомненно, еще и сегодня они испытывают на себе последствия вековых предрассудков. Но если попросить их привести примеры притеснений и оскорблений со стороны шотландских протестантов, они начнут вспоминать истории, рассказанные им отцами и дедами: как католиков не брали на работу, исключали из университета и не позволяли жениться на протестантских девушках. Западная Шотландия была местом, где, по словам романиста Эндрю ОХагана, «птицы на деревьях поют протестантские песни».
Воспоминания о прошлом омрачают настоящее. Когда разумные люди призывают к созданию новой светской школьной системы, что повлекло бы за собой отмену финансирования приходских учебных заведений, некоторые католики видят в этом признаки второго пришествия Джона Нокса. «Мы должны стараться быть невидимками или страдать от дискриминации», - пишет литературный критик Патрик Рейли. Они выступали с шумными протестами, когда вновь созданный шотландский парламент занял старинный Зал собраний Шотландской церкви. Никого не волнует, что протестантская Шотландская церковь стала оплотом либерализма и раскаивается в своем антикатолическом прошлом. Не имеет значения и то, что парламент занял здание всего лишь на время.
Откровенной дискриминации больше нет, но предрассудки сохраняются. Выслушивая язвительные насмешки болельщиков на стадионе «Айброкс», католики уверены, что среди этих фанатиков есть члены Шотландского парламента и противники католических школ. Им приходится постоянно быть начеку.
IV
Дамми в спортивном свитере в пятнах от «Гиннеса» и джинсах - типичный футбольный болельщик. Доналд Финдлей таковым не выглядит. На нем брюки в полоску и флотская куртка, пошитая из шикарной ткани с улицы Сэвил-Роу[3]. Жилет пересекает цепочка золотых карманных часов с миниатюрной короной. Лицо украшают ухоженные бакенбарды а-ля Гилберт и Салливан. На стадионе «Айброкс» его так и называют: Бакенбарды. Он один из лучших адвокатов Шотландии и обожает театральные эффекты, соответствующие его вычурному внешнему виду. Финдлей славится тем, что вытаскивает из передряг самых безнадежных клиентов, в том числе хулиганов из обоих отделений «Старой фирмы». Своим красноречием он доводит присяжных до слез.