Как готовили предателей: Начальник политической контрразведки свидетельствует...
Шрифт:
А. Бондаренко. Есть версия, «Красная звезда» об этом писала, что Сталин якобы пытался возродить Российскую империю. Но Хрущев…
Ф. Бобков. Трудно сказать, что именно хотел Сталин, но советскую власть он не ликвидировал. А вот после его смерти советскую власть постепенно заменили партийной, потом — президентской. Известно, что на XVII съезде партии в ЦК были ликвидированы функциональные отделы. Они возродились только в военное время, потому что аппарат ЦК стал аппаратом ГКО. Но когда кончилась война, примерно через год, вновь началась ликвидация функциональных отделов. Партия превращалась в политический орган — управление агитацией и пропагандой, парторгработой, иностранными делами, а вся власть уходила в Советы.
А. Бондаренко. И так продолжалось до пришествия на власть Хрущева?
Ф. Бобков. Да. После смерти Сталина сразу же были воссозданы функциональные отделы, а партия стала властной структурой. Причем власть ЦК отличалась тем, что была безответственной. Без этой власти ничего нельзя было решить, но когда решали не так, то отвечал Совет, а не партийная власть. Таким образом, произошла подмена советской власти партийной властью, и Советы все время отодвигались все дальше и дальше от управления государством, особенно на местах.
А. Бондаренко. Однако ведь и сама партия, как известно, в это время существенно изменялась?
Ф. Бобков. Я сказал бы, что, кроме ликвидации советской власти, шла и ликвидация партии — фактическое раздвоение партии на сельскую и рабочую. Это создавало несколько другую партию… И вообще мы говорили: партия рабочего класса. Между тем за это время у нас в самом рабочем классе произошли большие изменения. Инженер нередко работал как квалифицированный рабочий, получал как инженер, и в партию его не принимали, потому что он номинально не рабочий… То есть человеку, который создавал какие-то сложнейшие машины, в партию прийти было труднее, чем слесарю-сантехнику. И что, это шло на пользу партии? Почему у нас младшие научные сотрудники в большинстве своем оказались в некоторой оппозиции? Потому что имели вот такие определенные ограничения не только в заработной плате, но и вообще.
А. Бондаренко. Причем сами партийные собрания, насколько помнится, постепенно превращались в производственные совещания…
Ф. Бобков. И это верно. Мы стали работать на частностях, ушли от теории марксизма, так что основной путь развития нашего государства потерял свою методологическую основу.
А. Бондаренко. Если бы мы с вами писали соответствующую статью для учебника истории, то можно было бы обозначить жирным шрифтом: «Причина № 1» — постепенная деградация правящей партии. Впрочем, вопрос на ту же тему: когда у нас в стране появилась «партийная элита»?
Ф. Бобков. Думаю, это произошло уже вскоре после смерти Сталина… Стала возрождаться система подарков, преимущество в обеспечении… Потом появилась небрежность в отношении к трудящимся, к их заявлениям — все это неизбежно отдаляло руководство от народа… В последние годы секретари обкомов, ответственные работники в основном отдыхали за границей, правда по приглашению компартий. Стал появляться новый образ жизни, шло расслоение общества… Хотя и Хрущев в свое время пытался что-то выправить, и Брежнев в первые свои годы был очень активен. Ему было очень трудно, многие вещи надо было поправлять, а как только он начинал поправлять, все кричали, что это возврат к сталинизму.
А. Бондаренко. Он прислушивался к этой критике?
Ф. Бобков. Прислушивался. Когда же Брежнев фактически вышел из строя, то его окружение, боясь его ухода и цепляясь за власть, и повело страну к развалу, отойдя от многих принципов социализма.
А. Бондаренко. В общем, роль личности оказывалась главенствующей… Тут в очередной раз приходит мысль, что Юрий Владимирович Андропов мог спасти СССР, что бы сейчас ни пытались говорить о тщетности таких попыток и каких-то тайных помыслах Председателя КГБ…
Ф. Бобков. Андропов был не только убежденным коммунистом, но и очень трезвым реалистом, прагматиком. Вот говорят, что он — автор перестройки. Это ерунда! Когда Юрий Владимирович стал Генеральным секретарем, то в своей первой и, к сожалению, единственной работе он сразу вернулся к Марксу. Сразу! Он сказал, что надо посмотреть на то, в каком обществе мы живем, и по Марксу определить, что нам теперь следует делать.
А. Бондаренко. У вас с Андроповым были личные разговоры на эту тему?
Ф. Бобков. Он мне говорил, что мы должны разобраться в том, какой у нас социализм. Что, наверное, в социализме у нас можно и нужно что-то корректировать, поправлять, модернизировать, развивать, но ведь другого социализма в мире нет, и никто не знает, каким он должен быть в идеале… А потому нам надо разобраться, что у нас есть, и идти дальше. Именно так поступает первопроходец. Перестраивать социализм Андропов не собирался.
А. Бондаренко. А Горбачев собирался?
Ф. Бобков. Думаю, даже он вам на этот вопрос не ответит… Все тогда понимали, что нужно было что-то улучшать, совершенствовать. Однако «прорабы перестройки» не продолжили пути первопроходцев строительства социалистического государства. Сознательно или же по иным причинам под лозунгами «возврат к Ленину», «социализм с человеческим лицом» начался откровенный возврат к капитализму. Прямую дорогу к нему открыла «Беловежская Пуща», которая отвечала также стремлениям Запада, стремившегося путем «горячих» и «холодных войн» изменить конституционный строй в СССР. Возможно, именно поэтому лица, подписавшие в Беловежье антиконституционный акт, сначала доложили об этом президенту США, а уж затем — СССР. Первый из президентов искренне поздравил разрушителей, а второй преспокойно ушел в отставку. Поначалу мы все исходили из того, что работаем на улучшение социализма, когда увидели, что эта перестройка ведет к капитализму, вот тут начался раскол нашей Коммунистической партии, которая, к сожалению, в то время страшно рыхлая была…
А. Бондаренко. Тогда, может быть, сформулируем «Причину № 2» — о том, что социалистическая система может быть эффективна только в каких-то экстремальных обстоятельствах существования государства?
Ф. Бобков. А вы не спешите с выводами? По моему убеждению, разговор о том, что социализм ликвидирован, не имеет под собой основы и социалистический строй рано или поздно все равно будет развиваться. Только, видимо, не у нас…
А. Бондаренко. Где же тогда?