Как хочется счастья! (сборник)
Шрифт:
Ночевать мы остановились в местной гостинице, с тем чтобы наутро снова заехать в Вудлоу-хаус за розами. У меня в голове уже сложился готовый рассказ, а пять экземпляров заказанной мной «Леди Пестиленс», привезенной на московскую почву, должны были служить к нему иллюстрацией. Задание редакции в принципе было выполнено.
Ровно в девять мы оказались уже у стен Вудлоу-хауса. Несмотря на указанные часы работы – с восьми утра до пяти вечера, ворота хозяйства были почему-то закрыты. Мы позвонили в специальный звонок и услышали, как в глубине территории раздался звук колокольчика, но из дома не доносилось ни звука. Никто не вышел и на наш звонок.
– Оставайтесь-ка вы в машине, – сказал нам Сид. – Думаю, будет лучше, если на переговоры пойду я.
Мы с Таней не стали возражать, хотя мне хотелось еще раз осмотреть дом и сад.
Сид позвонил еще пару раз. Никого. Когда он готов уже был ни с чем вернуться к машине, в доме, наконец, открылась дверь, и на пороге показалась мисс Грейхем. На этот раз ее мощное тело было облачено в светлые брючки, как у Джейн Вудлоу, и в такую же кофточку. Со свойственной ей решительной неторопливостью мисс Грейхем приблизилась к нам, но открывать ворота не спешила.
– Вчера мы договорились с миссис Бреддок о том, что приедем и выкупим розы, – начал Сид после приветствия. Он никоим образом не показал мисс Грейхем, что мы встречались с ней накануне.
– Это невозможно, – ответствовала та и собралась повернуться к нам спиной.
– Но почему? Ведь вчера, – Сид улыбнулся, включив в сторону мисс Грейхем все свое обаяние, – мы достигли с хозяйкой полного взаимопонимания, и она сама спрашивала у нас, каким способом ей подготовить растения для продажи.
– Мистер, я уже сказала вам, что предполагаемая сделка не состоится. – Линкор поплыл от нас в сторону дома.
– Но послушайте, мисс Грейхем! – Я выскочила из машины и подбежала к воротам. – Я приехала издалека, из самой России! У вас ведь небольшое хозяйство, и вам было бы очень выгодно сотрудничать с российскими покупателями! У нас огромный рынок сбыта, и публикация в нашем журнале сделает вашим розам прекрасную рекламу, за которую, заметьте, мы не требуем с вас денег.
Мисс Грейхем обернулась и обдала меня презрительным взглядом.
– Журналисты должны заранее договариваться о приезде, а не собирать слухи по всей округе.
– Если вы позовете сюда леди Джейн, я извинюсь перед ней лично, – я готова была сказать все что угодно, но не признавала за собой вину. Как бы тогда журналистам собирать информацию, если не разговаривать с людьми?
– Миссис Бреддок уполномочила меня сообщить, – выражение лица мисс Грейхем оставалось непреклонным, – что «Леди Пестиленс» не уедет в Россию. – После этих слов дама повернулась, и ее корма линкора, полная достоинства, стала удаляться от нас.
– Ну и дура! – от всей души по-русски объявила я ей вслед, оскорбленная в лучших чувствах. Однако делать было нечего, и, оценив безнадежность наших дальнейших попыток наладить контакт, мы с Сидом вернулись в машину.
– Поехали снова на выставку, – предложила Таня. – Может, удастся купить экземпляр оттуда?
– Выставочные экземпляры наверняка не продаются, – сказал Сид.
Некоторое время мы ехали молча.
– Ну и как тебе английские нравы? – мне показалось, что в голосе Тани слышится насмешка.
– Чума! – ответила я. – Так сами и бегут от явной выгоды. И это называется акулы капитализма. Мне, российскому человеку современной формации, такого не понять.
Мы еще помолчали некоторое время.
– Что будешь делать? – спросила Таня. – В редакции не похвалят.
Я разозлилась.
– У меня еще есть два дня. Что она, одна, что ли, на выставке, эта роза? Другую найдем. – Мне уже расхотелось писать о «Леди Пестиленс». Какого черта я должна делать бесплатную рекламу этим надутым индюшкам?
– Напиши о дельфиниумах, – сказал Сид.
– Помнишь вчерашний паб, в котором мы сидели? – спросила Таня. – Он назывался «Розы и флоксы».
– Вот о флоксах и напишу, – согласилась я. – Пошли они подальше со своим этим Вудлоу-хаусом! Флоксы, кстати, и транспортировать легче. И приживаются лучше.
Остаток пути мы проделали молча. Но Сид уже не пошел с нами на выставку, а сразу засел выпить пива. Но Таня не решилась бросить меня, и мы пошли вместе.
Теперь уже я целенаправленно устремилась к флоксам. Одна из экспозиций, которую я, кстати, мельком отметила накануне, целиком была посвящена им. Не стараясь уже быть особенно вежливой, я решительно пробралась сквозь толпу посетителей и без лишних слов предъявила дежурной сотруднице свой аккредитационный пропуск.
Роскошные цветущие флоксы наполняли воздух дивным ароматом. Их белые, розовые, сиреневые шапки будто хвалились передо мной красотой, будто стремились попасть в объектив камеры. Но в душе у меня почему-то уже не было ни умиления, ни восхищения. Равнодушно и быстро, кадр за кадром, я делала снимки, деловито дополняла их записями в блокноте. Сотрудница экспозиции давала мне необходимые пояснения.
– Если захотите купить что-нибудь, вот каталог нашей фирмы, – она снабдила меня небольшим проспектом. Я равнодушно его полистала.
– Какие сорта вы посоветуете читателям нашего журнала?
Она раскрыла передо мной нужную страницу.
– Новые вот здесь. Сиреневый сорт «Сабина» – очень хорош. И еще обратите внимание на «Блю парадиз». Его нет на выставке, он не успел зацвести. Но сорт уникальный.
– «Блю парадиз»? А чем он хорош?
– Это совершенно новый гибрид. Появился всего около года назад. Единственный в мире флокс голубого цвета.