Как иллюстрируется книга
Шрифт:
иллюстрирующие отдельные элементы повествования. Заставки,
концовки и рисунки в тексте часто представляют собой изображения,
ие ограниченные строгими рамками; они как бы нарисованы на
страничном листе, в композиционном построении этих иллюстраций
большое значение имеет их соотношение с расположением шрифта,
с размерами полей и т. п.
Композиционное решение каждой иллюстрации зависит от
смысловой и эмоциональной нагрузки, которую она несет. Желая
51
подчеркнуть
Е. Кибрик дает ее лицо крупным планом, подчеркивает сложной
игрой светотени его мягкость и лукавую изменчивость (илл. 23 и 24).
Стремясь создать ощущение трагизма и безысходности судьбы героя,
Кукрыниксы в листе «Смерть Акакия Акакиевича» заполняют убогую
каморку зловещими тенями и останавливают свое внимание на
холодном, бесстрастном лице врача {илл. 13). Тонкая игра светотени в
иллюстрации Д. Шмаринова «Княжна Мэри и Грушницкий»
выявляет изящный силуэт девушки и вместе с тем создает ощущение
легкости фигуры, подчеркивает мягкость ее облика {илл. 12).
Освещение, игра светотени — средства огромной силы в руках
художника. В световом решении иллюстрации заложено настроение,
так сказать, ведущая мелодия иллюстрации.
Расположение фигур на листе, их количество, размер, их
соотношение с пространством также зависят от содержания и общего
эмоционального строя иллюстрации. Маленькие фигурки Раскольникова
и Сони 1 {илл. 17), почти затерянные в огромном пространстве с
высоким небом, сразу же вызывают у нас совершенно иное ощущение,
чем, скажем, фигура Петра I {илл. 18) в иллюстрации того же
Шмаринова 2. Низкий горизонт, большая в резком повороте фигура Петра,
заполняющая собой весь лист, сложный силуэт, хорошо
выделяющийся на фоне предгрозового неба — все это дает яркую
характеристику русского царя, сильного, могучего, грозного и
деятельного.
Большое значение имеет умение художника отобрать детали, не
загромождая композицию ненужными подробностями, мешающими
восприятию главной мысли. Необходимая деталь, имеющая
смысловое и образное значение, должна органично войти в композицию
иллюстрации. В. Фаворский обычно очень скупо использует
житейские детали и подробности в своих иллюстрациях, но там, где это
нужно, например в гравюре к балладе Р. Бернса «Робин» {илл. 27),
изумительной по своей лаконичности и простоте, художник очень
точно передает характерную для крестьянского быта обстановку.
1 Иллюстрации Д. Шмаринова к роману Ф. Достоевского «Преступление
и наказание».
2 Иллюстрации к роману А. Толстого «Петр I.
иллюстрации заложена основа ее
художественного воздействия на
зрителя, которое усиливается
характером исполнения оригинала.
Итак, закончена работа по созданию портретов, решены композиции листов, осталось последнее — выполнить оригиналы. Но еще одно отделяет художника от окончательного этапа. Это работа С натурой. Проверяя себя, художник тщательно рисует С позирующих Гравюра на дереве
ему натурщиков нужные ему сложные повороты фигуры, так называемые ракурсы, проверяет, как
образуются складки одежды, как падает свет и ложатся тени от того или иного освещения. Это необходимая профессиональная подготовка к созданию оригинала.
Работая над оригиналом, художник вносит в эскиз, созданный
на основе его творческого воображения, множество элементов и
деталей, найденных им в работе с натурой. Однако отношение к натуре
у художника всегда активно. Умело отбрасывая все ненужное,
второстепенное, он добивается сочетания жизненной правды натуры с
творческой фантазией. Это сочетание рождает особую убедительность
образа, его достоверность.
Исполнение оригинала — листа, с которого будЪт воспроизведена
иллюстрация, — индивидуальный творческий процесс, поэтому здесь
почти невозможно вывести какие-либо общие закономерности.
Индивидуальность художника, его мировосприятие окончательно
проявляются в законченном произведении, где сочетаются отбор
жизненных фактов, претворение их в творческой фантазии художника
и материальное воплощение — манера исполнения, характер линии,
штрих, особенности использования избранной техники.
Серьезность и вдумчивость образов, созданных К. Рудаковым,
находят свое выражение в мягкости и легкости его акварелей,
тонкости цветовых сочетаний {илл. 28); острота, юмор, меткая
наблюдательность А. Каневского органично сочетаются с четким, острым
53
штрихом его перовых рисунков (илл. 15 и 16); философская ясность,
эпическая широта образов В. Фаворского раскрываются в четкости,
классической простоте и ясности форм (илл. 29).
Советские иллюстраторы в изобразительном толковании
литературных произведений исходят из общих позиций искусства
социалистического реализма — отражения жизни в исторически верных
закономерностях ее развития. Это обеспечивает глубокий и объективно
правильный подход к литературному произведению, понимание его