Как Ингвар Херлофссон повстречал колдуна, похожего на Одина
Шрифт:
– И то верно, - согласился Торвальд.
– Кого возьмем третьим?
– Его и возьмем, - сказал Рорик.
– Если то был действительно Один, лучше так, чем иначе.
– Пойдем на двор, - сказал Торвальд Ингвару.
– Хочу посмотреть на тебя в деле.
Следующие полчаса Торвальд избивал Ингвара сначала палкой, а потом просто так, голыми руками. Ингвар старался изо все сил, но ни разу не смог достать соперника, а отроки-ученики смеялись и показывали пальцами, Ингвар сначала злился, а потом ему стало все равно. Наконец, Торвальд перестал драться, отошел на два шага и провозгласил на
– Годен!
Ингвару показалось, что он ослышался.
– Чего?
– переспросил Ингвар.
– Годен, - ответил Торвальд. И добавил: - Дерешься ты как говно, но воля к победе есть, а это главное. Эй, Сигмунд! Выдай пацану щит и меч!
3
– Вика, перестань чесаться!
– строго сказала Ньота.
– Опять будешь вся в пятнах.
– Да ну, ерунда, - отмахнулась Вигдис.
– Рашид тональным кремом намажет, будет окей.
– Тональный крем для кожи не полезен, - сказала Ньота.
– Героин тоже ширять не полезно, - сказала Вигдис и засмеялась.
– Если ширять, то ширять вовремя, - подала голос Райли.
– Тебя кумарит, ширнись уже, невозможно смотреть, сама чесаться начинаю, глядя на тебя!
– Сейчас свинарник закончу и ширнусь, - сказала Вигдис.
Она играла в веселую ферму на большом настольном моноблоке. Моноблок стоял на большом столе, который все называли письменным, хотя за ним никто никогда ничего не писал, за ним раньше вообще не сидели, пока Вигдис не подсела на быдлоигрушки, что неудивительно, она ведь дикарка, компьютеров раньше и в глаза не видела. Обычно девушки тусовались за другим столом, низким и с мягкими креслами вокруг. Сейчас в одном кресле сидела Ньота и делала педикюр, а в другом сидела Райли и курила косяк. В отличие от большинства девушек, Райли серьезно относилась к здоровью, каждое утро проплывала милю в бассейне, потом выкуривала косяк, а второй только после съемок или на сон грядущий, если в этот день съемок нет. А опиаты не ширяла вообще.
Райли докурила, встала, подошла к доске объявлений, стала читать.
– О, девчата, приколитесь!
– воскликнула она вдруг.
– Мы сегодня все трое снимаемся, все вместе.
– Вика, ширнись уже, - посоветовала Ньота.
– Расчешешься до лишаев, а я не хочу твои болячки облизывать. А почему втроем? Аскер говорил, он вроде хотел педо снимать.
– А оно и будет педо, - сказала Райли.
– С древнеарабским мальчиком. Там по сценарию он то ли джинна вызвал, то ли гашиша курнул, короче, исполнение желаний и мы как бы гурии.
– Я такое уже видела, - сказала Ньота.
– А прикольно такое снять с викингским мальчиком.
– Не прикольно, - возразила Вигдис.
– Они шибанутые на всю голову, слушаются только танов, да и то через раз.
Она встала, подошла к шкафичку, достала наркоманский набор со шприцом, жгутом и все прочим, начала бодяжить.
– Все равно надо Аскеру предложить, - сказала Райли.
– Вика будет валькирия, я буду Фрея...
– Из тебя Фрея как из говна стрела!
– перебила ее Вигдис.
– Не злословь на богиню, вобью зубы в глотку, чтобы хавальник не разевала на кого не положено!
Девушки засмеялись, но не очень весело и немного напряженно. Вика - девчонка нормальная, не злая, но какая дикая... Ньоту, как в первый раз увидела, приняла за демоницу и порывалась зарезать, порезала одного охранника, не Рашида, другого, он потом уволился. Настоящая валькирия! Райли тогда чуть косяк не проглотила с перепугу. Хорошо, что варвары легко подсаживаются на дурь, а то бы весь мир уже поработили с такой целеустремленностью. А так вштырил дозу, открыл игровое облако, и все, девочка готова на все.
Вигдис ширнулась, сняла жгут, положила назад, шприц выбросила в урну. Села на диванчик, Ньота подсела к ней, обняла.
– Поди прочь, черный демон, - пробормотала Вигдис.
– Я люблю тебя, Вика, - сказала Ньота и поцеловала в губы.
В этих словах не было ничего особенного, она всем так говорит, у нее с головой проблемы, какой-то нетяжелый диагноз, Аскер однажды проболтался под кайфом, рассказал, какой именно, только Райли не запомнила название. Запомнила только то, что на Ньоту не действует ни трава, ни кислота, зато она ловит нечеловеческий кайф от любви во всех формах, включая мазохизм и романтику.
Вигдис не ответила на поцелуй, так и сидела, как дохлая рыба. Это потому, что только что ширнулась, в другое время она бы Ньоте наваляла, да и не подошла бы Ньота к ней в другое время, эти древние норманны - такие гомофобы... Страшно подумать, какими они были без наркотиков.
– Вика, а ты не жалеешь, что к нам пришла?
– спросила ее Райли.
– Ты что, сдурела?
– отозвалась Вигдис.
– Чего тут жалеть? Я у вас в сортир гадить научилась, в Мидгарде такого нет, не придумали. Пристраиваешься над обрывом и понеслось... Пиво дрянное, ширева никакого, играть только в салочки да прятки, каждый вечер за прялкой... К чертям такую жизнь!
– Ты вроде говорила, тебе с бабами противно?
– спросила Райли.
Вигдис пожала плечами.
– Да вроде нет, - сказала она.
– Когда вштыришься, ничего не противно. Эти наркотики - такая отличная вещь! Ньота, бедненькая...
– она протянула руку и погладила Ньоту по голове, как собачонку, та зажмурилась от удовольствия.
– Да ладно, мне и так хорошо, - сказала Ньота.
– Ты, небось, была одна трезвая во всем Детройте, - сказала Райли и засмеялась.
Ньота задумалась.
– Да нет, вроде не одна, - сказала она наконец.
Вигдис сбросила руку Ньоты со своего плеча.
– Отстань, ты не на съемках, - сказала она.
– Все, покайфовала и хватит, пора фермой заняться.
– Ах, - сказала Ньота.
– А я только-только...
Бамбуковая штора, заменяющая дверь, зашевелилась, в комнату вошел Али, сел на диван рядом с Ньотой, но не вплотную, а поодаль. Вигдис увидела его отражение в экране и вздрогнула. Никак не может привыкнуть к разнообразию человечества, до сих пор боится негров и арабов, говорит, что они больше похожи на демонов, чем на людей. Если бы она в первый свой день увидела не Ньоту, а это брутальное чудовище... Да ничего бы, скорее всего, не было, людская психика пластична...