Как Ингвар Херлофссон повстречал колдуна, похожего на Одина
Шрифт:
– Вот что, Иуда, - сказал Рорик.
– Будь я на твоем месте, я бы его убил.
От этих слов оба колдуна остолбенели, как будто Рорик сказал что-то нелепое. А в Ингвара вселился Тор: только что стоял неподвижно и не знал, что делать, а тут рука взмахнула сама собой, и метнула топор в мужа в черном, да как точно! Топор сделал полный оборот и воткнулся лезвием в череп промеж глаз, нарочно так не бросишь, если в тебя Тор не вселится! Такой удар одной висой не воспеть, нужно три, а то и четыре, и не всякий скальд осилит!
– А...
– сказал Иуда.
– Э...
Тор не угомонился. Сапог Ингвара стукнул Иуду в сложенные руки, колдовской жест распался, жезл грохнул, но никого не поразил, только от потолка отвалился
– Ты плохой воин, Иуда, - сказал ему Рорик.
– Но ты оказал мне услугу и я отплачу тем же. Говори последнее желание!
– Дурак ты, - сказал ему поверженный враг.
– Иуда - не имя, а оскорбление.
Рорик и Ингвар посмотрели друг на друга и рассмеялись. А потом одновременно произошли три события. Во-первых, поверженный колдун подавился кровью и умер. Во-вторых, Тор покинул Ингвара, Ингвару стало страшно, руки затряслись мелкой дрожью, а к горлу подкатила тошнота. А в-третьих, ошеломленный Торвальд заворочался, замычал, открыл глаза, огляделся и сказал:
– Сдается мне, я пропустил все веселье.
– Это верно, - согласился Рорик.
Торвальд заметил топор, торчащий из мертвого колдуна и добавил:
– А из щенка выйдет толк.
– И это верно, - опять согласился Рорик.
– Я, пожалуй, позволю ему потаскать копье, - сказал Торвальд.
– А я?
– спросил Рорик.
– А ты не успел, - сказал Торвальд и попытался засмеяться, но заболела разбитая голова, и он не стал.
– Козел ты старый, - сказал Рорик.
– Старый козел колесницу не опрокинет, - отозвался Торвальд.
– Ладно, пойдемте зачистим местность, - сказал Рорик.
– Думаю, можно начинать вязать.
– Почему ты думаешь, что войны больше не будет?
– удивился Ингвар.
– Потому что на громовое заклятие никто не прибежал, - объяснил Рорик.
– А может, они ждут нас в засаде за поворотом?
– предположил Ингвар.
– Типун тебе на язык, - сказал Рорик.
Однако он был прав, больше никакого сопротивления колдуны не оказали. В других комнатах воины нашли звероподобного демона, его сразу зарубили, одну деву-воительницу, она чуть не растерзала Ингвара голыми руками, ее тоже зарубили, еще нашли пятерых обычных девиц разного возраста, от совсем маленьких до почти зрелых, двух изнеженных мальчиков-подростков и одно непонятное существо, по виду женщина, а под юбкой член с яйцами. Торвальд сказал, что оно демон, и зарезал, а Рорик сказал, что Торвальд - дурак, надо было продать это существо в Трондхейме как диковинку. Торвальд насупился и сказал, что жадность хороша в меру, а осторожность никто не отменял. Рорик сказал, что ему сдается, что от колдовского заклятия, ударившего Торвальда в лоб, у того что-то подвинулось в голове, и теперь надо надавать Торвальду подзатыльников, чтобы это что-то подвинулось обратно, Торвальд открыл рот, чтобы достойно ответить, но не ответил, потому что в комнату вошла Вигдис.
Она была босая и простоволосая, а из одежды на ней была только тонкая рубаха, какую знатные гоблинские женщины надевают, когда ложатся спать. На шее у Вигдис была золотая гривна, тонкая, но драгоценная, с самоцветами, в уши были вдеты серьги тоже с самоцветами, а морда была раскрашена по гоблинскому обычаю, но не уродливо, как у гоблинских женщин, а красиво.
– Ха, Вигдис!
– воскликнул Рорик.
– Ты и вправду жива!
Вигдис не ответила на приветствие, прошла мимо собственного отца как мимо пустого места. А когда тот протянул руку и преградил ей путь, она сказала:
– Пипец мне измена, говорила же Ньота, надо сильнее разбодяживать...
– По-моему, она думает, что мы ей мерещимся, - предположил Ингвар.
– Сдается мне, ее околдовали сильнее, чем рассказывал Иуда.
В глазах Вигдис мелькнул проблеск разума.
–
– Так этот козел действительно работает на комкон... Вы настоящие?
– Настоящие, - сказал Рорик и улыбнулся.
– Рад тебя видеть, дочка.
Вигдис вдруг смутилась, аж покраснела. Опустила глаза, увидела собственные соски, просвечивающие через драгоценную ткань, попыталась прикрыться руками, да куда там...
– Гады, - неожиданно сказал Торвальд.
– Они ей волосы везде выщипали, кроме головы.
– Ой, и точно!
– согласился Рорик.
– Хорошо, что мы их всех поубивали.
От последнего слова Вигдис поморщилась, как будто ее отец не похвалился ратным подвигом, а сказал что-то вроде: "Вчера я сожрал на обед несвежее говно, теперь меня от него пучит".
– Вигдис, выходи за меня замуж, - сказал Ингвар.
– Пацан времени не теряет, - сказал Торвальд.
Вигдис села на ковер, уткнулась лбом в колени и застонала.
– Ты что, их жалеешь?
– удивился Рорик.
– Поди прочь, у тебя руки в крови!
– рявкнула Вигдис.
Действительно, руки у Рорика были в крови, и сейчас на плече Вигдис поверх белоснежной рубахи отпечаталась красно-бурая пятерня.
– Вигдис, а ты знаешь, где у них драгоценное вино?
– спросил Торвальд.
– На кухне в холодильнике, - ответила Вигдис.
В следующее мгновение ее накрыло колдовством. Это было похоже, как когда берсерка одолевает медвежий дух, но по-другому. Вигдис зарыдала во весь голос, и принялась поносить отца последними словами. Смысла в ее речи не было никакого, она говорила, что якобы немного чести придти с мечом к мирным людям и ограбить, а потом поубивать всех, кто не понравился, а кто понравился - продать в Трондхейме. И еще она говорила, что заповеданные богами законы якобы не обязательны к исполнению, что каждый муж и каждая жена якобы сами себе законы, надо только не обижать других людей, и все будет хорошо. И еще она говорила, что у колдунов все друг друга любили, вплоть до последнего трэля, и наркотиков было хоть жопой ешь, а в родной деревне наркотиков нет никаких, из развлечений только прялка и еще тиров гонять, чтобы свинарник вовремя чистили.
– Я тебя люблю, Вигдис, - сказал Ингвар.
– Я не буду заставлять тебя прясть, не хочешь, не пряди, кому какое дело. И тиров можешь не гонять, раз противно.
– Не дело, когда девка ленится, - заметил Торвальд.
– Она будет не девка, а жена, - возразил Ингвар.
– И что ей дело, а что не дело, решать буду я.
– Дерзишь, - сказал Рорик.
– Прости, отец, - сказал Ингвар.
– Снова дерзишь, - сказал Рорик.
– Я еще не дал тебе согласия.
Ингвар хотел сказать, что после той услуги, которую Ингвар ему оказал, и после того, каким храбрым воином он себя показал, надо быть совсем бесчестным вилланом, чтобы не дать согласия на их с Вигдис брак, но потом Ингвар решил, что разумнее промолчать. Вигдис к этому времени перестала злословить и просто плакала. Торвальд сказал, что из нее надо изгнать бесов, но не так, как обычно, когда в голове сверлят дырку, а более доброй магией. Последнее он добавил после того, как Вигдис ударила его ногой в пах, и это было больно, хотя Вигдис была босиком, а Торвальд в доспехе. От этого удара Вигдис немного успокоилась и сказала, что пойдет примет наркотик. Ингвар спросил, что это такое - наркотик, и Вигдис ответила, что ему лучше не знать. А потом Вигдис сказала, что не знает, где у колдунов хранится ширево, убирающее зависимость от наркотиков, расплакалась и начала все бить и крушить. Рорик сказал, что это терпеть больше нельзя и нужны решительные меры. Стукнул дочь моржовой варежкой по темечку, та сомлела, Ингвар подхватил ее на руки и выволок за ворота, которые, кстати, открылись как положено, сначала внутренние, потом наружные, хотя у Ингвара был при себе только один ключ, а не все три.