Как из чёрной полосы сделать взлётную
Шрифт:
Обычно эти слова транскрибируют на русский как «yэзе» и «лэзе», но, как меня поправили, таких слов в английском нет. Есть «уэдеа» и «лэдеа». Звонкий дифтонг th произносится не как «з», а как картавое «д» – для этого нужно произнести звук «д», не уперев язык в передние зубы, а в десну над зубами. Финальное r «закрывает» слово и, чтобы его произнести, нужно поднять язык вверх к десне над зубами, и произнести нечто похожее на «а», которое мы произносим, когда нам что-то объясняли или напоминали и мы вспомнили. И язык при произнесении этого звука не должен вибрировать, как он вибрирует при произношении русского «р».
Также не совсем правильно порой пишут транскрипцию слова think – синк. Синк (sink) значит тонуть. Обычно «синкают» египтяне и арабы при произношении слов think, something, anything – синк, самсинг, энисинг.
Глухой дифтонг th британцы (на мой слух) произносят, как картавое «т», почти превращая его в «ф». Посмотрите фильм «Гордость и предубеждение» и там вы услышите, как глава семейства произносит имя главной героини – Elisabeth как «Элизабеф», там можно ясно услышать то самое картавое «т».
Переживать и стесняться произношения не надо – вас поймут и подскажут, как правильно.
Если уж никак не можете избавиться от стеснения, в качестве извинения можно говорить, что английский вы учите самостоятельно и всего два-три месяца. Успех гарантирован, вас зауважают, помогут, поправят и подскажут.
«А в тюрьме сейчас ужин, макароны…»
И вот, прилетела я в Хургаду, поселилась в отеле, знакомиться с людьми начала. Работу нашла, потом – с мурманчанкой, которая там уже не первый год живёт, познакомилась. В Хургаде тогда русских много было.
Сняла квартиру на Лярусе и съехала из отеля. Первым делом побежала в «Метро» – за продуктами, так щей хотелось и оливье! И началась жизнь почти как дома, быстро всё так закрутилось…
Живу месяц, второй, третий пошёл, а тут всё лето и лето, и лето. Небо синее, море синее, солнце светит и светит. В ветреные дни песок на зубах поскрипывает. И что-то уже как-то всё это надоедать начинает. И вспоминаю я, что сейчас в Мурманске люди за грибами в лес ходят…
Нет, тут тоже грибы есть… Ну, как грибы? Шампиньоны. А ещё жареной свинины хочется, сальца бы кусок. А дальше ещё хуже.
Иду я как-то по отелю. Уже вечер поздний, стемнело. Иду по тротуару вдоль дороги, справа кусты и пальмы, за ними – поля для гольфа, и там полив работает. Он круглосуточно шуршит, иначе в пустыне трава не вырастет. Ветер поднялся сильный, пальмы листьями шелестят, и тут до меня капли воды ветром донесло, как будто мелким осенним дождиком полило, ну, совсем как дома!
Настоящая такая осень мурманская. И как мне домой захотелось! Вот хоть волком вой. Прошло, правда, но всё равно где-то червячок засел и грызть начал.
Домой я вернулась, нужно было подать документы на наследство. Пробыла я в Мурманске недолго, потому что снова скучать начала, но уже по Египту. Там в Хургаде сейчас солнце, почти лето, люди в море купаются, а тут – холодрыга. Мороз и ветер – день чудесный, окоченеешь, друг прелестный.
Да, человек такое существо, которому никогда хорошо не бывает, вечно что-то надо. И я снова укатила на Красное море.
Mamma
mia
или мама родная!
Второе лето в Хургаде далось несколько сложнее, уж очень было жарко, а работать приходилось на пляже. Песок такой температуры, что можно яйца жарить, а тебе по нему ходить. Окунуться в воду нельзя, кроссовки снять нельзя. Домой приходишь, как старая перечница – песок изо всех щелей сыпется.
И тут, вдобавок ко всему этому, я перешла на работу в новый отель. Правда, я за две недели знала, что перейду. И мне сразу сказали, что там основные туристы – итальянцы. А я в итальянском – как свинья в апельсинах.
Домой написала, мне прислали учебник, в магазине в Хургаде купила Оксфордский словарь англо-итальянский, итальянско-английский, и понеслась. После работы учила слова, составляла фразы, дело-то уже знакомое, но язык чуть посложнее.
Первого сентября на пляж вышла, а там, мама родная, как пел Тото наш Кутуньо: «Бонджорно, Италия, льи спагетти аль денте». Ка-та-стро-фа. И ведь с ними на каком-то языке говорить надо, или без денег буду сидеть.
И начала я учить итальянский с удвоенной силой. Первое время чуть ли не на пальцах с итальянцами объяснялась – мало кто из них английский знает. Повезло, что не только итальянцы там отдыхали. Ещё немцев немного, и британские пенсионеры. У них в этом отеле промоушен: три недели платишь, четвёртая неделя – бесплатно, и живут они там месяцами зимой.
Короче, заговорила я с итальянцами на их родном языке через две недели. Сначала долго извинялась, говорила, что учу всего две недели бла-бла-бла. Успех имела оглушительный. Мои слова вызывали бешеный восторг. Одна из туристок, впечатлившись, как принялась мне помогать. Около ста евро для меня заработала от широты своей итальянской души.
Так что, я знала, что говорила, когда чуть выше писала, что стесняться вредно. Понять можно кого угодно. С жительницами Швейцарии, говорящими исключительно на французском, мне удалось договориться на смеси английского и итальянского. К слову, в «инглише» много слов из других языков, но с английским произношением. То, что в Англии бейзмент, в итальянском – базименте.
Так я и работала, а вот если бы стеснялась, сидела бы без денег, ведь работая на заграничных курортах чем больше языков знаешь, тем больше зарабатываешь. Я была знакома с ребятами, которые умудрялись, работая на пляже, выучить по 4-5 языков. Один неграмотный уникум, не учившийся в школе в принципе, и не умевший писать и читать на арабском, на слух выучил английский.
Вот сейчас писала это и вспомнила. Примерно лет за пять до описываемых событий я отдыхала в одном из турецких отелей. Там работал наш русский аниматор, который легко говорил на четырёх языках: английском, немецком, французском, итальянском. Посмотрев на него, я начала мечтать о том, как тоже буду говорить на нескольких языках, но ни одного шага к своей мечте не сделала. И, может быть, я бы и до сих пор мечтала, если бы жизнь не заставила.