Как избавиться от наследства
Шрифт:
Когда мы отбежали настолько далеко, что было если не совсем безопасно, то чуть менее опасно, чем рядом с демоном, я решила уточнить:
— Он что, и вправду твой отец?
— Да, — фыркнула малявка. — Я не виновата, что у меня мама такая порядочная. — Она утерла нос и пояснила: — У нее по порядку в любовниках побывали светлый император, дракон и демон.
— А…
— Не спрашивай, как она умудрилась. Особенно про Аврингроса. Они и были-то всего на одном приеме вместе, когда делегация темных
Малявка сделала еще пару шагов, принюхалась, словно пытаясь уловить в воздухе что-то, а потом заключила:
— Будем выходить в реальность тут, — и махнула скрюченными пальцами по пространству.
Воздух вмиг рассекся, превратившись в рваную рану пространства, и мы метнулись вон из Мрака.
Оказавшись на свежем морозном воздухе, я не могла надышаться. Мое платье тлело по подолу, а не прикрытая одеждой кожа была красной, как после солнечного ожога.
Над нами раскинулось вечернее небо, но лично мне было не до него.
— А чем тебе не нравится отец-демон? — уперев ладони в колени и согнув спину, уточнила я.
Дыхание восстанавливалось, но стала одолевать жажда.
— А что в этом хорошего? Постоянно держи себя в руках, в рамках, как какой-нибудь портрет, иначе превратишься в уродливую демоницу с рогами. А добрый папочка так и норовит утянуть на восьмидесятый уровень Мрака. У него с моей матерью эти… разногласия в моем воспитании. Он жаждет, чтобы я жила у него, но мама и Дей слегка против. Ну, я, впрочем, тоже…
И словоохотливая Мила пояснила почему.
Демон хотя и страдал гипертрофированным отцовским инстинктом (что для его расы вообще нонсенс), заключавшимся в желании самому воспитывать дочь — а еще охотиться с ней по выходным на тварей бездны, приносить на Новый год жертвы первородному хаосу и вообще мило и по-семейному проводить время, — но еще и лелеял мечту породниться с другим демоническим родом. Все бы ничего, но родниться было как бы слегка некем. С той стороны имелся жених… И тут на роль невесты неожиданно выискалась Мила.
Жениху недавно стукнуло сто семьдесят лет. А вот мелкой — всего девять. Ну да это ерунда. Годы быстро летят, особенно в компании гадов бездны. Один за два, можно сказать. Поэтому малявка не особо любила погружаться во Мрак. Хотя для этого ей сейчас, с рассекателем, даже пентаграммы призыва чертить не надо было.
— Помнишь, брат за столом упоминал, что у меня две меты. Так вот, первая нормальная, как и положено ведьме — плющ, а вторая досталась от папочки — огненная плеть.
Она оголила предплечье, и я увидела татуировку скорее кнута, чем плети, чей длинный ремень обвивал рукоять.
— И что в этой твоей… мете… такого?
— Ну это мета истинных демонов. Начнем с положительного: она делает меня сильным магом. Из отрицательного — она же может меня убить, поскольку сжирает резерв за считаные удары сердца.
Я распрямилась и выдохнула. Малявка выглядела поникшей и жутко усталой. Судя по всему, ее изрядно вымотал наш проход по краю бездны. Интересно, у нее вообще остались силы колдовать?
— Пойдем отсюда? — Я постаралась произнести это как можно более беззаботно, я бы даже сказала, с мечтательной интонацией.
— Пойдем. Только почему у тебя улыбка такая странная? — спросила мелкая, задрав голову и глядя на меня не по-детски серьезным взглядом.
— Я мечтаю, — попыталась оправдать я свой излишний оптимизм, которым лучилась заклинившая намертво улыбка.
— А почему ты тогда сцепила зубы, сжала кулаки и побелела от напряжения? — невинно хлопая ресничками, продолжила допрос малявка.
— Потому что со всей силы мечтаю, — проскрипела зубами я.
— Оказаться дома? — допытывалась Мила.
Вообще-то я мечтала для начала высказать все одному типу, который вроде как должен был меня защищать от покушений. Потом — оторвать голову моим несостоявшимся горе-убийцам. И напоследок — надеть теплый халат, тапочки (согласна даже на те розовые, из замка) и выпить горячего чая.
Но вслух сказала совсем иное:
— Какая же ты догадливая…
Мелочь хитро улыбнулась и уточнила:
— Догадливая — это которая приходит вслед за загадочной?
Вопрос меня удивил.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну так мой дед всегда говорил: загадочная ведьма может загадить семейную жизнь любому чернокнижнику. А если она не успеет, то придет догадливая и догадит…
— Знаешь, у тебя был очень дальновидный дед, — только и сказала я.
И мы пошли прочь, подальше отсюда.
Мои плечи уже начал кусать холод. В воздухе закружились снежинки, падая на голую землю. Я огляделась. Оказалось, мы вышли в каких-то трущобах. С обеих сторон — прижавшиеся друг к другу, что и рук в стороны не развести, высоченные, закопченные до черноты стены, которые прямо по курсу заканчивались тупиком. Там была навалена гора мусора и сновали крысы. Впрочем, несколько куч было и у стен.
А вот сзади… Сзади, где был выход на улочку, нарисовались крысы двуногие.
— Опа! Какие малышки к нам заглянули, — гоготнул один.
— Аппетитные, — облизнулся второй, кося на нас красным глазом.
— Цыпа, — обратился ко мне третий, — не хочешь меня приласкать? Обещаю, ты запомнишь меня на всю жизнь. На всю свою последующую короткую жизнь, которой и осталось, что на удар колокола.
— Малышня — моя… люблю свеженьких, молочненьких… — цыкая излишне длинными клыками, возвестил первый.