Как избавиться от наследства
Шрифт:
— Прорыв, — сиплым голосом прошептал Мила. — Прямо перед столичной Академией тьмы и разрушения.
Владыка светлых сделал все, чтобы ослабить сильного соседа: хлынувшие из бездны твари должны были надолго погрузить Темные земли в разруху и опустошение. Но чего он не смог предвидеть, так это одной попаданки и маленькой черной ведьмы…
— Ну что, полетели спасать всех красиво и умирать трагично? — оживилась белка.
Я села на метелку, Мила — сзади. Белка, словно фигура на носу парусного судна, устроилась на самом конце черенка и зорко смотрела вперед.
Где искать владыку темных,
— Дей! — пискнула малявка. — Тот, что черный.
— А вот и его темнейшество. — Белка мотнула головой на кроваво-алый заслон и добавила: — Но без артефакта даже все маги Темных земель не удержат этот прорыв. Он слишком большой.
Мы зависли в воздухе над кварталом Молодой Луны и могли видеть, как расступается земля. Уродливая рана — бездонная пропасть — росла прямо на глазах, пожирая своей пастью дома и людей. Она словно питалась болью, отчаянием, страхом, смертью. Как и мы, в небо взмыли тысячи магов на метлах. Вот только тварей, готовых ринуться в реальность, было десятки тысяч.
Темный владыка, Райос, Нарис, Рохар, Лорки и еще сотня боевых магов и порубежников, среди которых были и Хелена с Торосом, стояли у самого края, пытаясь сдержать прорыв, полыхавший черным пламенем бездны.
А над всем этим кружила Хель. Но не одна. Смертей было несколько, и каждая собирала свою богатую поживу.
— Сколько халтуры пропадает… — печально протянула белка, глядя на мечущихся внизу людей.
А мы… мы штопором устремились туда, где были его темнейшество и Деймон: в мирной жизни — враги, сейчас — соратники, сражавшиеся плечом к плечу.
Из ладоней магов, державших оборону, лились огненные стрелы и ледяные копья, смертоносные арканы и фаерболы. На границе двух реальностей росла гора трупов обезумевших тварей.
В бездне обитали не только разумные высшие демоны, но и множество нежити, обладающей лишь зачатками разума. Сейчас она и рвалась к людям. Высшие нападать не спешили, но и низших порождений Тьмы не сдерживали. Просто старались не дать вырывающейся из бездны дикой силе утечь к людям…
Смертельные заклинания сыпались на тварей. Ледяные копья прошивали дубовые шкуры, прорезали уродливые панцири. Но безумных порождений бездны было слишком много. Они прорывались, насаживая на свои клыки и шипы темных.
Владыка был невозмутим и сосредоточен. Он не кусал губ, не сжимал в бессильной злобе кулаков, видя, как неумолимо, стремительно погибают темные маги.
Порубежники стояли плечом к плечу. Бесстрастные, суровые, спокойные. Словно делали воинское дело, которое было обычным, повседневным. И так же погибали, отдав все силы до последней капли, сраженные клыками тварей, которым все же иногда удавалось до них добраться.
Пропела труба. Маги, которые успели подняться в небо на метлах, зависли единым фронтом в воздухе над расщелиной, сомкнули защитные контуры и двинулись вперед, собой запечатывая прорыв.
Милина метелка неожиданно обозлилась, показывая норов. Ей до жути не хотелось лететь в это пекло. Но если ты ведьма, то характер за кожухом не скроешь. И не важно, что тебе всего девять лет. Мила гаркнула так, что метла присмирела, и мы пошли на снижение как раз за спинами Райоса и владыки.
Я краем глаза увидела, как лопнул щит темного властелина. Деймон еще держался, но счет шел на секунды.
Едва мы спешились с метелки, как меня попыталась цапнуть за лодыжку какая-то ползучая тварь. Я выхватила из-за пояса кинжал и рассекла червеобразное тело. Кровь и наемницы и императора, обагрившая клинок ранее, смешалась теперь с сизой слизью.
Нас с Милой заметил владыка. Судя по его лицу, уж кого-кого, а лэриссу Кэролайн он ожидал тут увидеть меньше всего.
Подойдя к нему, я протянула артефакт:
— Возвращаю то, что украл ваш советник Бревне Лорки.
Хранитель Врат бездны понял все без слов, и лицо его побелело от сдерживаемой ярости. Он нашел взглядом Лорки. Тот оказался в нескольких метрах от нас, и его взор был прикован к руке владыки, державшей артефакт-излучатель.
— А я все не мог понять, отчего ты, мой верный советник, настаивал на свите для Кэролайн, зачем вызвался сопровождать ее… Все для того, чтобы переправить артефакт через границу, отдать светлым, не вызывая подозрений, — все же не сдержался Харт. — Скажи лишь зачем. Чего тебе не хватало? Денег, почестей, земель?
— Мне не хватало малого: я хотел жить вечно… Думаю, я собрал достаточно энергии, чтобы подтвердить свою теорию…
Лорки начал отступать, раздавив в руке какую-то капсулу. Тело старика подернулось дымкой. Ну да, чтобы архимаг, один из лучших артефакторов империи, да не позаботился об экстренном телепорте?
Проклятие, которое запустил владыка в Лорки, пролетело, не задев его. А вот я, не наделенная и толикой магии, кинула в предателя то, что держала в руках. Кинжал.
Не зря эту сталь называли убийцей аристократов. Она сделала то, с чем не справились чары. Достала-таки Бревиса Лорки. Вот только, увы, я не отличалась ни меткостью, ни сноровкой. Сталь лишь чиркнула по руке старика, прежде чем тот исчез.
Я в бессильной злобе сжала кулаки. Ушел. Этот гад ушел! Но, кажется, владыка был доволен. Он щелкнул пальцами, произнеся заклинание, и кинжал рыбкой скользнул в его руку.
— Артор меристрос! Я призываю жнеца смерти к тому, чья кровь обагрила этот клинок.
От кинжала пошел черный дым, и я запоздало сообразила, что темный владыка только что проклял кровь своего недруга — Аврингроса Пятого.
Но в этот миг щит, который удерживал Деймон, лопнул. Нас отбросило волной далеко назад, прокатив по мостовой.
Властелин поднялся. Взял артефакт Первородного Мрака и вытянул перед собой. В дыру прорыва ударил мощный столб Мрака. Тьма, подчиненная силе и воле владыки, против тьмы первородной, дикой и безумной.
Они сошлись, ударили друг в друга. Послушная воле хранителя Врат бездны тьма крушила, рассекала, сметала, ломала. Вдавливая тварей своим напором обратно, она стягивала края.
На мгновение мне показалось, что победа близка. Мы в это почти поверили.
Но твари, хлебнувшие хмельного кровавого вина, обезумели. Они не боялись смерти, они ее жаждали. Но не своей, а своих жертв. И не смерти, а того, что не успеют убить еще, не успеют насытиться вдоволь.