Как избавиться от наследства

Мамаева Надежда Николаевна

Мой взгляд упал на женскую, ныне тонкую изящную руку, и я уточнила:

— В душе.

— Я уже понял, что не в теле, — сухо парировал темный. — Настоящей Кэролайн Лавронс только исполнилось восемнадцать. Отец берег ее целомудрие даже от светлых. Она ни разу не бывала при дворе императора, а всех кандидатов в мужья ее отец разворачивал. Зато лэрисса Кэролайн отличалась особой набожностью, благо было в кого. А уж когда лэр Лавронс узнал, что император повелел выдать ее замуж за темного… Посчитал, что монастырь для его дочери предпочтительнее, чем жизнь в скверне с чернокнижником.

Я

слушала внимательно. Очень внимательно, поскольку уже поняла — мой собеседник дважды повторять не привык.

— К чему это я рассказываю? Чтобы ты знала, какой должна будешь предстать перед темным владыкой: кроткой, тихой, покорной…

— Дурой, — подхватила я. — Согласиться замуровать себя заживо в каменном мешке, именуемом монастырем, лишь потому, что в отце взыграла спесь, — это не от большого ума.

Да, я ничего не знала об этом мире. И кто такие чернокнижники, представляла весьма смутно. Но передо мной были самые упрямые в мире вещи — факты.

По ним выходило, что отец упрятал дочь в монастырь, где ее убили. Фактически смерть медленная, отсроченная на пару десятков лет, проведенных в келье, просто сменилась смертью быстрой.

А вот спас, вернее, попытался спасти эту Кэролайн как раз тот, кто был страшнее монастыря. Ну не получилось у мужика вернуть душу… Но он приложил немало сил, чтобы вдохнуть в эту девицу жизнь.

К тому же сидевший передо мной чернокнижник оказался не так страшен: его лицо не было изуродовано шрамами, да и характер, насколько я успела убедиться, хоть и скверный, но встречается и похуже.

Меня изучали пристальным взглядом. Я сбилась со счета, каким уже за последний вечер.

— Что ж… В чем-то мне даже повезло, — с расстановкой проговорил Деймон.

Я вскинула бровь.

— У тебя хотя бы есть голова на плечах. Жаль, что при этом ты абсолютно ничего не знаешь о нашем мире.

— Скажи… А если моя душа в теле Кэролайн, то у себя я… — Я резко сменила тему, задав вопрос, мучивший меня все то время, что я жила и дышала здесь.

— Умерла. Тело не может существовать без души дольше четверти удара колокола. Именно поэтому я, обнаружив… — Он на мгновение замолчал, словно подбирая слова. — Тебя бездыханной, не тратил времени на то, чтобы найти подходящее место для призыва. Раскинул пентаграмму прямо посреди храма.

Я четко осознала — мне некуда возвращаться. Рыжая и костлявая обманом вытащили мою душу из тела, и там, на кровати, осталась уже мертвая Ада.

— Чувствую, этот обряд дорого тебе стоил, — первой заговорила я и поежилась.

Дрова в камине почти прогорели, и стало заметно холоднее. Или это я начала заболевать?

— Десять лет жизни, — сухо уточнил Деймон. — Но я отдал бы и больше за возможность избежать войны.

— Войны?

— Не уверен, что тебе стоит об этом знать и забивать голову…

— Стоит. Знаешь, я тут резко поняла, что очень хочу жить.

— Отрадно слышать. Может, ты будешь осторожнее, чем лэрисса Лавронс, и тебя не убьют до представления императору.

— Почему так важно появиться перед взором твоего владыки?

— Владык. Я подчиняюсь лишь моему темному властелину. А ты — обоим. По рождению — светлому, а выйдя за меня замуж — и темному. Я должен представить тебя двору как свою жену и наследницу земель Лавронсов.

В моей голове из разрозненных фактов о «войне», «наследнице», «но я отдал бы и больше…» выросло осознание, что я угодила в какой-то крупный политический переплет, где юная Кэролайн — пешка.

— А…

— Давай завтра. Сегодня я смертельно устал. Главное, убедился, что ты вроде бы не сумасшедшая и не самоубийца.

Я, вспомнив шизофреническую белочку, не была так уверена в первой своей характеристике.

Между тем чернокнижник продолжил:

— Здесь, в моем замке, ты в относительной безопасности. Внутри нет живых слуг. Но на улицу выходить все же не советую. Там есть кого подкупить не деньгами, так страхом.

Я нервно икнула, запоздало сообразив, что мы до сих пор одни и к нам даже не подошел ни один из слуг. И только успела об этом подумать, как из стены выплыл призрак.

Я завизжала. Бешеным тушканчиком стартанула с кресла и в один прыжок оказалась висящей на шее у того единственного в зале, кто в этих самых призраках разбирался. Я бы и за спину чернокнижнику спряталась, если бы тот не сидел в кресле.

— Ик! — ошалело выдала я, а потом все же совладала с членораздельной речью: — Привидение!

— Дор-р-рогая, — пытаясь расцепить мои руки на своей шее, просипел темный, — это всего лишь Гринро. Отпусти.

Я чуть ослабила хватку.

— Добрый вечер, мессир. Прошу прощения, я не хотел напугать вашу спут… э-э-э… — Тут его блеклый полупрозрачный взгляд упал на мое оголившееся запястье, и он полувопросительно закончил: — Супругу?

— Она светлая, это нормальная реакция, — сказал маг и, уже обращаясь ко мне, добавил: — Гринро не какое-то привидение, он лич и управляющий замком.

— Ты же сказал, что тут нет живых слуг, — ошарашенно отозвалась я.

— Но я ничего не говорил про мертвых, — невозмутимо ответил брюнет.

— А еду тебе тоже мертвые готовят? — сглотнула я.

— Да, — отчего-то озадачился Деймон.

При упоминании о съестном у меня в животе заурчало, рот наполнился слюной, и мне стало абсолютно плевать на какого-то там оскорбившегося лича, которого я обозвала привидением. Мне хотелось есть. Желательно горячего. И как следует согреться. А еще — супчика, и чтобы в нем помимо воды имелись обязательно имбирь, гвоздика, корица, сахар и вино.

Кажется, последнее я сказала вслух, потому как лица и чернокнижника и призрака вытянулись.

— Кхм, — кашлянул призрак, — однако интересный у светлых рецепт супа.

Я лишь пожала плечами: поздно пытаться поймать свои слова обратно, если их уже услышали. Это все равно что утверждать, что ты не беременна, когда уже вовсю идут схватки. И в конце-то концов я действительно хотела горячего.

Мне не восемнадцать, и я уже давно вступила в тот возраст, когда у женщин появляются не только первые морщины, но и первые мозги. Оттого понимала, что если я сейчас как следует не согреюсь, то схвачу простуду.